– Но будет ли это правильно, сэр? Слишком все хорошо, чтобы не вызывать сомнений, будто что-то здесь не так.
– Ах, глупышка, что же может быть не так?
– Во-первых, чтобы выйти в два, мне придется пропустить церковную службу, – серьезно и даже мрачно заявила Руфь.
– Только однажды. Неужели нельзя один-единственный раз пропустить службу? Тем более что вы можете посетить церковь утром.
– Не знаю, что скажет миссис Мейсон. Позволит ли?
– Думаю, что нет. Но не собираетесь же вы подчиняться понятиям миссис Мейсон о том, что хорошо и что плохо? Она считает, что можно обращаться с бедной девушкой так, как – вы мне рассказали – она поступила с Палмер. А ведь вы считаете такое поведение недопустимым, как и все остальные разумные и совестливые люди. Право, Руфь, не оглядывайтесь ни на кого, а решайте самостоятельно. Удовольствие вполне невинное, причем абсолютно лишенное эгоизма, ведь я в полной мере разделю его с вами. Мечтаю увидеть ту деревню, где прошло ваше детство, и уверен, что сразу ее полюблю.
Мистер Беллингем говорил так тихо и доверительно, что Руфь опустила голову и покраснела от счастливого смущения, но сказать ничего не смогла – пусть даже чтобы снова выразить сомнение. Таким образом, было достигнуто некое подобие соглашения.
Какой яркой радостью осветил этот план ближайшую неделю! Когда умерла матушка, девочка была еще слишком мала, чтобы получить наставления относительно главной ценности жизни женщины – если мудрые родители вообще прямо и открыто говорят о том, что невозможно во всей глубине и полноте выразить словами; о том тревожном духе без определенной формы и явного проявления – недоступного и непонятного мужчинам, но неизменно существующего, прежде чем мы сумеем понять и принять его существование. Руфь оставалась невинной и чистой, словно первый снег. Конечно, она слышала о любви, но не представляла признаки и симптомы опасного состояния, да и никогда о них не задумывалась. Дни ее заполняла печаль, оставляя место и время лишь для мыслей о непосредственных обязанностях и воспоминаний о безвозвратно ушедшей счастливой жизни. Но душевная пустота после смерти матушки и во время болезни отца научила ее особенно ценить душевное тепло и сочувствие – сначала со стороны Дженни, а теперь и со стороны мистера Беллингема. Снова увидеть родной дом, к тому же вместе с ним! Показать (исполнив его желание) милые сердцу уголки – каждый со своей историей, со своими воспоминаниями! Ни единая тень опасения или сомнения не омрачила счастливую неделю ожидания и слишком яркую, чтобы доверить ее чьим-нибудь равнодушным и грубым ушам, мечту.
Глава 4
Опасная прогулка
И вот настало следующее воскресенье – такое безупречное, словно в мире не существовало ни печалей, ни смерти, ни чувства вины. Два дождливых дня умыли землю, сделав ее такой же свежей, чистой и прекрасной, как небо. Руфь сочла реализацию своих надежд слишком полной и подумала, что к полудню снова соберутся тучи, однако ничто не нарушило природной гармонии, и в два часа она с радостно бившимся сердцем появилась в предместье Лизоус, мечтая остановить быстро летевшее время.
Они медленно пошли по наполненным ароматами аллеям, как будто верили, что неторопливая прогулка продлит время и остановит стремительный бег огненных коней к закатному завершению дня. Лишь к пяти часам путники подошли к застывшему в воскресном покое огромному, похожему на темную бесформенную массу колесу старинной мельницы, все еще мокрому после вчерашнего погружения в прозрачную водную глубину, поднялись на небольшой холм, еще не окончательно укрытый тенью вязового полога. Легким движением лежавшей на руке спутника ладони Руфь остановила его и заглянула в лицо, стараясь уловить выражение, возникшее при виде мирно покоившегося в предвечерней неге Милхем-Грейнджа. Дом представлял собой результат множества доделок и переделок. Округа не знала недостатка в строительных материалах, а потому каждый следующий владелец считал необходимым что-нибудь перестроить, добавить и расширить. В результате сооружение превратилось в живописное, наполненное светом и тенью беспорядочное скопление частей, ярко воплощавшее понятие «дом». Все его фронтоны и закоулки объединялись и удерживались в согласии нежной зеленью плетистых роз и вьющихся растений. Пока не наступило время аренды, за фермой присматривали пожилые супруги, но они жили в дальней части дома и никогда не ходили через парадную дверь. Свободную территорию освоили маленькие птички, вольготно и безбоязненно расположившись на крыльце, оконных откосах и даже на краях старинного каменного резервуара для сбора дождевой воды с крыши. Путешественники молча прошли по заросшему, неухоженному саду, сейчас заполненному бледными весенними цветами. Парадную дверь затянул плотной сетью паук. Зрелище больно ранило сердце Руфи: должно быть, этим входом ни разу не воспользовались с тех пор, как вынесли на кладбище тело отца. Не говоря ни слова, она повернулась и пошла вокруг дома к другой двери. Мистер Беллингем последовал без единого вопроса – плохо понимая ее чувства, но не переставая восхищаться стремительно менявшимся выражением лица.