– Нет, сэр. Правда, иногда играла в «нищий мой сосед», – сожалея о собственной отсталости, смущенно ответила Руфь.
Мистер Беллингем что-то раздраженно пробормотал, и молчание воцарилось еще на полчаса, а потом вдруг вскочил и энергично дернул шнурок колокольчика.
– Попросите у миссис Морган колоду карт! – приказал он вошедшему лакею. – Руфи, научу тебя играть в экарте.
Увы, ученица выдалась малоспособной, ничуть не лучше болвана – воображаемого партнера, – а ходить против самого себя оказалось ужасно скучно, поэтому карты тотчас полетели через стол – на пол, куда угодно. Руфь тихо встала и, грустно вздохнув от сознания собственного неумения развлечь и позабавить любимого, покорно собрала колоду.
– Ты бледна, дорогая, – заметил мистер Беллингем, раскаиваясь в собственной вспыльчивости. – Прогуляйся перед обедом, ты же любишь такую отвратительную погоду. И постарайся набраться впечатлений, чтобы было что рассказать. Ну, глупышка, иди сюда – поцелуй меня и отправляйся на улицу.
Руфь вышла из комнаты с облегчением, ведь если он опять заскучает, ее вины в том не будет и не придется корить себя за глупость. Свежий воздух – целительный, успокаивающий бальзам, который заботливая мать-природа дарует всем нам в минуты уныния, – принес бодрость. Дождь прекратился, хотя каждый листок и каждая травинка отяжелели от живых блестящих капель. Руфь быстро зашагала к круглой низине, в которой бурная горная река разливалась глубоким озером, а потом, немного отдохнув, побежала среди камней дальше, в просторную долину. Как она и предполагала, водопад оказался мощным. Захотелось перебраться на противоположную сторону потока; как обычно, переправой послужили специально уложенные в нескольких ярдах от озера, в тени высоких деревьев, большие плоские камни. Полноводная река торопливо мчалась среди серых валунов, но Руфь, не зная страха, легко и уверенно шла вперед. В середине потока внезапно возникло препятствие: то ли один из камней погрузился в глубину, то ли его вообще смыло вниз по течению, только расстояние до следующей опоры оказалось слишком большим, чтобы преодолеть его не задумываясь. Руфь на миг остановилась в сомнении, но все же решила идти вперед. Шум бурной стремнины заглушил все остальные звуки, зрение сосредоточилось на препятствии, поэтому внезапно появившаяся на одном из ближайших камней фигура и голос, предложивший помощь, не на шутку испугали.
Руфь подняла голову и увидела карлика, далеко не молодого, спину которого искривлял заметный горб. Должно быть, незнакомка слишком откровенно его разглядывала, поэтому карлик слегка покраснел и повторил:
– Здесь бурное течение, очень опасно. Может, обопретесь на мою руку? Давайте помогу.
Руфь подала ему руку и таким способом мгновенно оказалась на другой стороне. На узкой лесной тропинке он пропустил ее вперед, а сам молча пошел следом.
Миновав лес и оказавшись на открытом лугу, Руфь обернулась, взглянула на спутника и только сейчас заметила, как он красив, – поражали правильные черты бледного лица: высокий чистый лоб, одухотворенное сияние глубоко посаженных глаз и четко, чувственно очерченный рот.
– Если позволите, я провожу вас. Вы ведь хотите пройти дальше? Разыгравшаяся прошлой ночью буря снесла перила на деревянном мосту. От стремительного потока может закружиться голова, а там очень глубоко.
Дальше они шли в молчании. Руфь спрашивала себя, кто такой этот незнакомец. Если бы она хоть раз увидела человека столь необычной внешности среди постояльцев гостиницы, то непременно бы его запомнила. И все же для валлийца он слишком свободно и чисто говорил по-английски, но в то же время настолько хорошо знал местность, словно жил здесь. Словом, в ее воображении спутник предстал одновременно англичанином и обитателем северного Уэльса.
– Я только вчера приехал сюда, – объяснил незнакомец, словно умел читать мысли, едва тропинка стала шире и позволила идти рядом, – и сразу отправился к верхним водопадам. Они несказанно прекрасны.
– Не побоялись выйти в ливень? – удивилась Руфь.
– Ничуть! Никакая непогода не способна удержать меня от прогулки. Больше того, в дождь эти края становятся еще прекраснее. К тому же времени настолько мало, что нельзя терять ни дня.
– Значит, вы не местный? – робко уточнила Руфь.
– Нет, мой дом совсем в другом месте – в шумном городе, где порой трудно осознать, что