— Да что ты о себе возом…
Ульфикар обрушился на голову минотавра. И на сей раз тот взревел не от ярости или отчаяния, а от боли. Два больших рога оказались отсечены почти что под корень.
— А-а-а-а-а!
Рифат улыбнулся:
— А теперь убирайся и не мешайся у меня под ногами, покуда я не закончу на этом уровне Ада дела. Я вызову тебя, когда ты мне понадобишься.
Человечек смело зашагал прямо на превышавшего его ростом раза в полтора демона. Несмотря на явное преимущество в телосложении, Заган покорно отступил. Рифат подобрал с земли два отрубленных рога:
— Я воткну их в голову одного из своих врагов наверху, и ты вселишься в его тело. Я знаю, вы, демоны, любите такой опыт. Ну что, ты согласен на моё предложение?
Сникший король и губернатор Заган кивнул.
— Что ж, хорошо. Тогда закончим на этом нашу первую встречу.
Рифат вытянул вперёд правую руку, в которую послушно вернулся раздвоенный меч. Вложив его в ножны, он с безразличным видом повернулся к Загану спиной и пошёл прочь, продолжав своё прерванное сражением путешествие.
Буер незаметно подмигнул сородичу и покатился вслед за Рифатом.
Остаток путешествия через владения Загана прошёл без каких-либо стычек.
Глава 5. Искупление Светом
Мы получили в наследство не только разум тысячелетий. Мы унаследовали и безумие их.
Фридрих Ницше
Ксерсия, Город Золотых Врат
Полутораметровый удав, несмотря на солидный размер, никем не замеченным подобрался по сточным канавам к главной городской площади. В отличие от простых змей он умел менять узоры и окраску на коже по своему усмотрению, превосходно маскируясь даже в условиях пёстрой городской жизни. При желании удав мог бы подобраться и ближе к помосту, на котором готовилось выступление, но не стал. Потому что, опять-таки в отличие от простых змей, он обладал недюжинным интеллектом. Причём недюжинным не по змеиным меркам, а по меркам людей.
Удав действительно был сверхразумным созданием. И знал, когда следует остановиться, чтобы минимизировать риск. Таким образом, он значительно превосходил не только пресмыкающихся, но и людей, которым всё всегда было мало. Ведь именно чувство меры сильнее чего бы то ни было в этом мире отличает по-настоящему разумных созданий от представителей интеллектуального большинства. У демонической змеи это чувство было развито в совершенстве.
Сегодня площадь была расчищена от всех уличных артистов, зевак, торговцев и покупателей, на ней присутствовала только большая толпа и… столь же внушительное стадо свиней. Странное на первый взгляд сочетание, но только на первый взгляд. Посвящённые в учение Света Небес прекрасно знали, для чего нужны и те и другие участники очистительной проповеди.
Люди и свиньи. Между ними всегда было много общего. Ведь эти животные всеядны и нечистоплотны, по крайней мере, свиньи приручённые. Люди тоже едят всё подряд и в большинстве своём не славятся гигиеной. Но всеядность людей носит прежде всего информационный характер, они потребляют любые слухи и выдумки с такой жадностью, которая даже не снилась тем же свинушкам. Невежественные двуногие существа, а оттого доверчивые и крайне самонадеянные. Грубые и жестокие. Свиньи по духу, если так можно сказать…
Люди и свиньи. Идеально подходящие друг другу создания. Неспроста первые так любили есть мясо вторых.
По легенде, именно этих животных Свет Небес спустил на Руины Ада первыми после людей. Свиньи часто использовались в ритуалах светопоклонников. Злые языки даже называли светотеизм верой в свиней… Но на то они и злые языки, чтобы осквернять всё светлое и чистое.
Или всё же нечистое? Как однозначно определить грань между телесной, не говоря уже о душевной, нечистоплотностью с нечестивостью? И как можно осквернить нечистое, если оно и так уже осквернённое?
Злые языки или добрые, а в любой религии всё построено именно на вере, с которой можно либо соглашаться, либо её отрицать. Но не проверить. В этом её главное отличие от науки. По крайней мере, в теории.
Удава, наблюдавшего за собравшейся на площади публикой, всегда интересовали такие вопросы. Вернее, интересовали они не удава, а управляющее змеем сознание. Знавшее и видевшее слишком многое, чтобы думать о каких-то никчёмных материальных вещах или иных сиюминутных проблемах.
Когда живёшь слишком долго, а знаешь слишком много, только вера и может придать смысл жизни. Даже если эта вера крайне своеобразная.
Главный проповедник другой весьма специфической веры поднялся на высокий помост. Поднялся в точно выверенное время, чтобы заходящее солнце окрасило золотые ворота дворца-храма за его спиной яркими красками. Фигуру богато одетого человека сразу же окружил заметный с любой точки площади ореол. Белоснежный халат, расшитый золотыми же нитями ещё больше усилил эффект принадлежности жреца к высшим сферам. Он казался если не Богом, то как минимум Его посланником прямо с неба.