Голос оратора обладал воистину гипнотической силой, но похоже, кроме прячущегося в канаве удава, это мало кто понимал. Все просто чувствовали, что присутствуют при каком-то необычайно важном событии. Что они сами важны. Что от их выбора действительно что-то зависит.
Какое наивное заблуждение!
Сильные мира сего всегда всё решают заранее и за нас. Единственный реальный выбор людей — принять волю власть имущих как должное, или получить на свою голову кучу проблем.
Так было всегда и так будет.
По крайней мере, до того дня, когда люди начнут использовать голову не только для того, чтобы есть, пить и орать, но и для того, чтобы хотя бы изредка самостоятельно думать.
То есть только когда-нибудь в бесконечно далёком будущем.
— Светоненавистники каждый день бросают нам вызов! Искушают наши сердца! Влекут во тьму! — гневно вскинул правый кулак проповедник. Затем плавно разжал свои пальцы. — Светопоклонники пытаются убедить людей двигаться вверх. К свету, к настоящему, глубинному, а не сиюминутному счастью. Однако в конечном счёте выбор делает каждая конкретная личность. Я и мои братья по жреческой касте — это всего лишь одна из чаш Великих Весов. А на второй чаше демоны и муки в Аду…
Ахеменид предостерегающе покачал указательным пальцем перед собравшейся перед ним публикой:
— Только не стоит наивно полагать, что на практике всё просто и очевидно. Демоны — твари хитрые. Очень хитрые. Они всеми способами пытаются выставить грядущие мучения сказкой. Соблазняют невероятной силой и властью! А порой прямолинейно запугивают слабые души. Что и произошло не так давно в нашем городе, — царь жрецов многозначительно обвёл толпу взглядом. — Как раз незадолго до священного дня Искупления Светом. До нашего великого праздника! Создания тьмы сделали всё возможное, чтобы помешать собраться сегодня на этой площади верующим. Сделали всё, чтобы запугать нас! Свершили чудовищные злодеяния, чтобы мы все боялись высовывать нос из дома!
В голосе Ахеминида проступили грозные нотки, заставившие мужей втянуть головы в плечи:
— Один из владык демонов явился в наш мир во плоти, чтобы посеять здесь хаос! — проповедник на полминуты замолк. Затем на его суровом лике появилась широкая улыбка: — Но даже владыке демонов не удалось напугать нас в достаточной степени. Мы изгнали тварь из нашего мира! Мы все собрались здесь сегодня, несмотря на происки тьмы! Потому что мы, — голос Ахеменида стал ласковым, — несмотря на все наши недостатки, мы по-прежнему Дети Света. В своих сердцах мы сохранили верность заветам предков, даже если и не отдавали себе в этом отчёт.
Теперь царь жрецов взирал на свою паству взглядом доброго дедушки. Его голос стал тихим и вкрадчивым, но каким-то волшебным образом даже стоявшие в задних рядах отчётливо слышали каждое слово:
— Вопреки задумке демонов, постигшие нас беды не сломили нас, а вернули нам ясность. И именно таким образом мы действительно победили. Одержали победу над самими собой, что во все времена являлось самым важным достижением в жизни. А после… После этого никакие создания мрака уже не могли противостоять нашей воле! Нашей вере! Нашей истине! Свету наших сердец. Мрак над Ксерсией был рассеян!
Удава уже начинала утомлять речь жреца, по второму-третьему кругу повторявшего на разный лад одно и то же. Выбор, Свет, мы все молодцы — скукотища. Впрочем, управляющее змеёй сознание знало, что эффект убеждения во многом как раз таки и достигается повторением.
Если достаточно долго повторять ложь, то в конце концов она станет правдой.
Раньше или позже в любую, даже самую отъявленную ложь все поверят.
— И раз вы оказались достаточно мудрыми и мужественными, чтобы выбрать светлую сторону, то и награда ваша будет безмерной! Ибо Свет никогда не искушает, Свет… — Ахеменид до предела возвысил свой голос: — Вместо обещаний, Свет реально даёт! Даёт жизнь людям, растениями и животным. Даёт тепло и надежду на будущее. Развеивает мрак, очищает. Иссушает всё нечистое! Свет указывает людям путь в Рай! Свет, чистый божественный Свет…
Царь жрецов широко развёл руки в стороны, словно купаясь в том самом свете, о котором упоминал в каждом втором предложении. То ли из-за игры этого пресловутого света, то ли из-за какой иной магии у зрителей возникло ощущение, что Ахеменид парит над помостом.