Да, ещё один Ульфикар, притом что первый, словно назойливая мошка, продолжал кусать гигантское щупальце. Рифат вытащил раздвоенный меч, подбросил оружие в воздух и отправил в атаку на всё то же злосчастное щупальце.
Затем вытащил из ножен ещё один меч. И ещё, и ещё, и ещё…
— У меня сейчас мозг сломается, — пожаловался Астароту Буер, но змея лишь самодовольно шикнула на коллегу.
— Эту реальность формирует сейчас воля человечка и… — теперь уже Буер заставил аватар Астарота прикусить змеиный язык. — Его воля, да-с-с-с.
Чья бы там ни была сейчас воля, но реальность явно трещала по швам, как и щупальца колоссального монстра, на которого обрушился теперь не один чудо-меч, а сотни раздвоенных лезвий. Комариные укусы стали весьма чувствительными. Шипы и отростки буквально сбривались со всех поднявшихся над поверхностью озера щупалец. Последние, отбросив недоеденные трупы людишек и демонов, извивались и скручивались, начав отбиваться от роя мечей. Щупальца хлыстали по воздуху и бились друг от друга, пытаясь прихлопнуть раздвоенные лезвия, но на место застрявших в толще плоти орудий прилетали новые чудо-мечи.
Вскоре «Ульфикары» облепили каждое щупальце. Гигантские отростки Форнеуса были вынуждены капитулировать, ища спасения в погружении на дно озера. Для их обладателя это было настоящим позором. Маркиз просто не мог оставить такое унижение без ответа.
Привыкшие сокрушать окружающих одним своим присутствием, как правило, сами очень чувствительны к малейшим обидам.
Над центром озера вздулся и лопнул воистину огромный пузырь, обдав Рифата такой страшной вонью, что у того заслезились глаза. Его взор помутнел, он почувствовал неудержимый рвотный позыв.
— Осторожно-с-с-с! — зашипела змея Астарота, но было уже слишком поздно.
Рифат упал на колени, судорожно сдирая с лица пропитанную сернистой водой тряпку. Его вырвало. От концентрации, требовавшейся для управления роем мечей, не осталось ни следа.
И бесчисленные копии Ульфикара мгновенно исчезли. Лишь один меч вернулся к хозяину, застыв в воздухе на расстоянии вытянутой руки.
Полный провал.
«Как забавно», — раздался в голове Рифата глубокий голос, принадлежащий кому угодно, но только не ему самому. — «Такой могучий жрец и в то же время такой уязвимый. Малюсенький жалкий человек с богатой фантазией. Интересно…»
Рвотные позывы наконец-то прошли. Рифат оттёр рот тыльной стороной ладони и, всё ещё стоя на коленях, поднял голову. Хорошо, что он не начал вставать на ноги. Учитывая, с каким созданием он встретился взглядом, он не был уверен, что вновь не свалился бы сразу на землю. Ведь на него взирал остров. Огромный «остров», позади которого вновь взвились ввысь толстые щупальца. «Остров» с как минимум восемью вытянутыми глазами и несчётным количеством шиповидных отростков, торчавшими на том месте, где могла находиться пасть. Пасть монстра, а не острова, но сейчас все понятия смешались в сознании стоявшего на коленях Рифата.
«Да, это моя голова. Хотелось взглянуть на того, кто посмел бросить мне вызов. Сказать по правде, я ожидал большего, человечек. Думал, что по мою душу явился могучий колдун или демон. Не жрец».
— Пошёл прочь из моей головы, — разозлился Рифат, как только ему стало немножечко легче. — Прошёл прочь, монстр! Или отведаешь укусы тысяч мечей! Твой размер не имеет значения!
В голове Рифата послышался глухой смех:
«Я не могу говорить иным образом, человечек. Только посылать звуковые волны в воде или установить прямой ментальный контакт. Ты сам виноват, что ваша раса настолько убога, что способна воспринимать речь только во втором случае».
Рифат взглянул на ножны, рассчитывая снова создать рой мечей, но раздвоенные ножны оставались пустыми.
«Твои силы не безграничны здесь, человечек», — легко прочитал его мысли монстр. — «А воображение тоже требует сил. Всё требует сил, человечек. Ничто не возникает просто так ниоткуда».
— Сделка-с-с-с, — тихо прошипела внимательно смотрящая на Рифата змея.
— Я пришёл заключить с тобой сделку! — гордо провозгласил человек, с трудом вставая с колен. — Выслушай меня…
«Я уже прочёл все твои мысли», — перебил его внутренний голос. — «Больше нет нужны сотрясать попросту воздух».
— Но… — запротестовал было Рифат, но его снова прервали.
«Тебе придётся принести жертву», — голос вбивал в сознание Рифата даже не столько слова, сколько жуткие мыслеобразы. — «Вскормить мой зародыш в Верхнем из Адов телами и душами шести тысяч грешников. Да, этого будет достаточно, чтобы я вырос. В вашем мире я приму иной облик, но ты меня сразу узнаешь».