Змея и демон в человеческом обличье переглянулись, но снова не стали ничего комментировать. Некоторое время они молча шли к видневшемуся в отдалении большому загону.
— О нашей мотивации не переживай, человечек, — нарушил в конце концов молчание Буер. — У нас, демонов, есть свои причины помогать тебе, но ты поймёшь их, только когда придёт время. И да, кстати, в следующий раз не забывать использовать лицо. Оно могло легко остановить меч свинушки. Тогда не пришлось бы ползать под грязными брюхами.
Рифат и сам корил себя за то, что даже не подумал о припрятанном козыре.
— Как-то не до снимания штанов, когда тебя преследует смерть…
Тем не менее он понимал, что это слабое оправдание. Буер был прав. Не использовать такое грозное оружие было глупо. В следующий раз он обязательно вытащит козыри, пускай не из рукавов, но из широких штанин…
— Ты отомстиш-ш-ш-шь, — вдруг прошипел удав, немигающими глазами смотря на Рифата. — Это весьма вероятный вариант будущего. Хотя сие вовсе не означает, что ты не столкнёш-ш-шься с проблемами.
Теперь пришла пора хмыкать Рифата:
— Как будто я ожидал, что всё будет легко, — глядя на послушно идущих на убой свиней, он добавил: — Но одно дело чего-то предполагать, и совсем другое — обладать информацией. И чем дальше, тем больше я понимаю, что ничего на самом деле не знаю. Царь жрецов, превращающий свою паству в одержимых бесами фанатиков… Такого не ожидал даже я.
Ему показалось, что во взглядах Буера и аватара Астарота мелькнуло сочувствие. Но по какому именно поводу? Да и вообще, разве демоны, тем более их владыки, способны на проявление этого чувства?
Нет, скорее всего, ему действительно показалось.
— Ладно, реальность меняют не слова, а лишь действия. И следующее наше действие для меня очевидно, — с разговорами, и правда, стоило закругляться. Из-за переломанных рёбер дыхание было поверхностным, болтовня на ходу вызывала уже не просто дискомфорт, а весьма ощутимую боль. — Мы перегоним этих свинолюдей к океану. Где принесём наконец великую жертву Форнеусу.
— Маркизу Форнеус-с-су, — как обычно, поправила Рифата змеюка.
— Да хоть сервизу, — отмахнулся Рифат, как и Буер, не особо жалующий важные-преважные титулы. — Лишь бы только этот сервиз нам помог…
Увы, только действительно большое чудовище могло гарантированно отвлечь внимание хорошо осведомлённого царя жрецов.
Только Форнеус мог серьёзно сократить численность светопоклонников за счёт своей физической силы и массы.
Кто бы что там ни говорил, а размер имеет значение.
Особенно когда размер живой плоти намного превосходит размер орудий людишек.
— Гоните их к вон той крутизне, — указал Рифат на обрыв. — Я обойду её, чтобы спуститься к воде и вызвать Форнеуса.
Буер плотоядно улыбнулся, указав на небольшой заплечный мешок, который повсюду носил с собой его спутник:
— Тебе снова потребуется Книга, чтобы обмануть этих смертных. Сотвори иллюзию, будто из воды выходят очистившиеся от бесов люди, и свиньи послушно выстроятся в очередь, чтобы прыгнуть с обрыва.
Человек кивнул демону:
— Я тоже подумал об этом, поэтому заранее набрал кровь убитых тобой охранников скотобойни, — по-прежнему скверно чувствовавший себя Рифат чуть дёрнул за лямки мешка, встряхивая его содержимое. Что-то едва слышно звякнуло. — Форнеус просил шесть тысяч грешников. Он не уточнял ничего насчёт их облика или испытываемых в момент жертвоприношения чувств. Так что постараемся провернуть всё без лишнего визга и кровопролития. Честно говоря, я даже несколько удивлён, что ты пришёл примерно к такому же плану, как я.
Издевательство Буера над своим прежним телом и отрубленной головой стражника было ещё слишком свежо в памяти человека, но сам демон, казалось, об инциденте уже совершенно забыл.
— Я же не раз говорил тебе, человечек: мы, демоны, чрезвычайно прагматичные существа. Когда требуется эффективность, а не эффектность, мы можем вести себя святее всех ваших святых, вместе взятых! Поверь, у меня нет ни малейшего желания гоняться за шестью тысячами свиней, чтобы загнать их в пасть морского чудовища.
Обвивавший Буера удав прошипел:
— Лучш-ш-ший способ заставить людей навредить себе — это убедить их, что всё делается для их-х-х же блага.
До того постоянно ругавшийся со змеёй Буер снова сошёлся во мнении с сородичем. Сегодня их взгляды совпадали на удивление часто: