Особенно учитывая, что теперь в распоряжении Ахеменида имелась целая армия одержимых бесами человеческих оболочек. От которых можно было ожидать чего угодно, но только не свойственной обычным людям предсказуемости. Или хотя бы базовой человеческой осторожности, ведь бесам было глубоко наплевать на временные вместилища духа, которые они сменят при первой возможности словно одежду.
Боевых жрецов при Ахемениде тоже оставалось ещё слишком много. Более того, Рифат не сомневался, что после недавних событий в Город Золотых Врат со всей империи стянут столько жрецов, сколько вообще возможно. И для того чтобы поймать его с Буером, и для того чтобы контролировать толпу одержимых «светопоклонников». Рифат не слишком жаловал сторонников светотеизма, но называть светопоклонниками бесов с трудом поворачивался язык даже у него.
Так или иначе, маркиз Форнеус должен был вскоре растормошить этот улей, вынудив изрядную часть боевых жрецов отправиться на морскую охоту. Вот тогда можно будет если не спокойно, то хотя бы расчётливо, вернуться в столицу, а сейчас следовало залечь на дно в какой-нибудь менее напичканной соглядатаями местности. Лежащая к северо-западу от столицы сатрапия Зактрия для этих целей подходила как нельзя кстати.
Это был суровый горный край, жизнь в котором была сосредоточена в небольших долинах, в то время как основная часть территории практически пустовала. Здесь можно было играючи затеряться в пещерах, а то и просто в какой-нибудь крошечной деревушке, которой не было ни на одной карте. Неспроста контрабандисты и прочий нечестной люд давным-давно облюбовал эту область империи. И не случайно, что сидевшая не так далеко власть ничего не могла с этим сделать. Хотя, конечно же, не раз безуспешно пыталась.
Мимо одной из подобных попыток Рифат и Буер сейчас как раз проезжали.
Поскольку двое убийц ехали на выносливых, но не шибко шустрых осликах, огромный памятник представал их взору постепенно. Сначала они увидели высеченное на вершине самой высокой скалы изображение солнца. Время немного истёрло исходящие от него лучи, но не понять, что именно хотели показать скульпторы на гигантском рельефе, было, наверное, невозможно. Про главный миф светотеизма знали в империи все.
По мере подъёма на куда более пологую и гораздо менее крупную гору Рифат видел, как на словно срезанной пополам скале в отдалении вырисовываются живописные небеса. Как из облаков струится в Ад свет, выжигая всё зло на этом пласте бытия. Как приходят на место демонов люди, обживая руины. Как пробивается сквозь слои мироздания Колодец Душ, возводятся и закрываются навечно Медные Врата. Как создаётся величайшая империя, чтящая Свет, благодаря которому возник новый миропорядок…
По задумке создателей комплекс скальных рельефов должен был производить неизгладимое впечатление на всех спутников, не говоря уже о местных жителях, и этой цели предшественники Ахеменида совершенно точно добились. Об этом месте ходили легенды…
Что, впрочем, совершенно не помешало нарушителям закона продолжить в этой части империи свою противоправную деятельность. Достопримечательность достопримечательностью, а подлые делишки делишками. Одно другому не столько мешает, сколько, напротив, способствует. Путешествующие поодиночке или небольшими группами путники и паломники часто подвергались здесь ограблению, а то и более нечестивым процедурам.
Однако вооружённый раздвоенным мечом человек в компании демонов чувствовал себя в полной безопасности от никчёмных бандитов.
А зря. Нет ничего опаснее ложного ощущения безопасности.
— И всё-таки, почему главный поборник Света поменял души своих верных последователей на необузданных бесов? Ведь это полностью противоречит светотеизму! Да и даже просто с человеческой точки зрения кажется предательством в чистом виде. Только не пожимай, как обычно, плечами, я могу поверить во всё что угодно, но только не в то, что Ахеменид внезапно спятил! Эта циничная сволочь никогда ничего не делает без извлечения собственной выгоды. Царь жрецов мог отвернуться от Света Небес только ради служения кому-то более могущественному.
За время путешествия по Ксерсии рёбра Рифата срослись, так что разговор больше не доставлял ему дискомфорт, вот только теперь, как назло, молчал Буер. Владыка демонов упорно делал вид, будто вопросы Рифата исключительно риторические. Буер вообще редко отвечал на по-настоящему важные вопросы, при этом на разные пустяковые темы он болтал воистину без умолку. С каждым новым днём совместного путешествия Рифата подобный подход раздражал всё больше и больше.