Но даже высшая знать приходит в этот мир тем же образом, что и заурядные деревенщины. Все люди выходят из чрев матерей и лишь в исключительных случаях прямо из разрезов на их животах. Впрочем, в последнем случае жизнь матери и младенца висели на волоске, так что Рифат надеялся, что до этого не дойдёт. У него был определённый опыт и знания, которые могли помочь ребёнку появиться на свет, но всё же убийство было для него куда более привычным делом, чем дарование жизни. Для чудесного исцеления следовало обратиться к кому-то другому…
Тем не менее помочь он пытался. Покосившийся домик, в котором были вынуждены жить «жёны» Буера, не располагал удобными сиденьями, поэтому Рифат поддерживал плечи и голову Ноорулайн, чтобы хотя бы немного облегчить роды.
Которые шли тяжело. Первый раз всегда самый трудный.
От зелий на маковой или белладоновой основе, которые любезно предлагал Буер, девушка пока что отказывалась. Сказывались глупые суеверия, что роды должны проходить естественным образом при минимальном внешнем вмешательстве. Что ж, Рифат знал, что раньше или позже обезболивающие зелья будущей матери пригодятся.
— Тужься, тужься, тужься! — подбадривала дочь Нилуфар, сидевшая внизу. Вдова и сама должна была на днях разродиться, поэтому действовала весьма неуклюже. — Выталкивай плод!
Конечно, женщины не знали об уготованной их детям участи — в жуткие планы никто их благоразумно не посвящал. Весьма вероятно, несмотря на всю свою дремучую невежественность, будущие матери о чём-то догадывались, но ведь знать и предполагать — совсем не одно и то же.
Незнание всегда оставляет долю надежды.
Снаружи дома Буер и аватар Астарота уже готовились к ритуалу, маркиз и граф Ронове ранее тщательно проинструктировал демонов на сей счёт. Одно лезвие следовало смочить кровью нового владельца меча, второе омыть в его плоть от плоти. Никаких шансов на благополучный исход для ребёнка. Обладай Нилуфар и Ноорулайн полным пониманием ситуации, их старания произвести на свет новую жизнь едва ли были бы больше, чем нулевыми.
А так Ноорулайн усиленно тужилась. Крича, побледнев и кусая губы, делала всё, что ей говорят.
— Ручка! — радостно воскликнула вдова. — Из её утробы просунулась ручка!
Рифат грубо выругался. Следовала не радоваться, а принимать срочные меры.
— Осторожно засунь её назад в чрево. Первой должна выйти голова малыша, понимаешь?
Радостное выражение стало медленно сползать с лица женщины.
— Голова?
Рифат кивнул:
— Да, именно голова. Только так можно гарантировать правильный выход плода. Спокойно! Паниковать пока рано. Аккуратно пропихни ручку назад и попытайся поправить тельце так, чтобы первой наружу пошла голова.
Нилуфар нервно сглотнула. Несмотря на спокойный тон Рифата, на её лице проступил страх.
— Я… я…
— Просто делай то, что я говорю, — тихим, но властным голосом приказал её Рифат. — Делай медленно и без лишних усилий, тогда ты ей точно не навредишь, а поможешь.
Он смотрел вдове прямо в глаза, используя для её убеждения всё — от тона голоса до взгляда и мимики.
В конце концов его уверенность передалась женщине. Так кивнула:
— Хорошо. Медленно… Ай! Оно дёргается!
Рифат оставался непоколебим:
— Значит, оно живое. Всё в порядке. А теперь протолкни эту ручку назад и направь в отверстие голову. Очень медленно и спокойно. Давай, Нилуфар, действуй.
Ему хотелось добавить, что от этого зависят жизни младенца и твоей дочери, но Рифат решил промолчать. Беременная женщина и так была на взводе, не стоило усугублять это не самое продуктивное состояние. Она слишком боялась причинить своими неумелыми действиями вред.
Сами по себе страх и неуверенность — это не хорошо и не плохо. Но чтобы помогать, а не мешать действовать, страху и неуверенности следовало быть контролируемыми. Только тогда, вместо опасного бездействия, они приведут к осторожности, а именно осторожность была сейчас на вес золота.
Невероятно медленно, но зато очень мягко, Нилуфар постепенно справилась с поставленной перед нею задачей.
— Теперь выходит головка, — в отличие от первого появления части тела, вторая частичка нового организма уже не вызвала бурный восторг.
Рифат подбодрил женщину:
— Отлично. Глядишь, сделаем из тебя лучшую повивальную бабку в Зактрии, — судя по озабоченному выражению лица, Нилуфар шутку не оценила, но Рифата это не сильно расстроило. — Ноорулайн, теперь снова настал твой черёд. Тужься. Мучиться осталось недолго.