Его компаньон, к которому Саид испытывал теперь самые тёплые чувства, с видимым усилием поднял его на ноги и куда-то повёл.
— К-к-куда-а-а? — вяло попытался было воспротивиться фальшивый провокатор.
— В безопасное место, — абсолютно трезвым голосом ответил ему Тафир.
Несмотря на то что они пили один и тот же напиток, причём неприметный человечек вливал в себя куда больше, вдрызг пьяным оказался только Саид. Последний крайне смутно осознавал происходящее, немного опомнившись лишь к моменту, когда они вошли в скромный домик на границе трущоб и квартала ремесленников.
Тафир заботливо подвёл своего гостя в центр начерченного на полу красного круга.
— А ты-ы-ы то-о-очно светопок… пок… поклон… — пытался облечь Саид свою тревогу в слова, но получалось у него плохо.
Хозяин домика вынул из пола в углу комнаты несколько глиняных кирпичей, затем достал из тайника нечто длинное.
— Точно, — длинным предметом оказались сдвоенные ножны, из которых Тафир вытащил раздвоенный меч. — Ты когда-нибудь видел, чтобы такой меч был у кого-то не из жреческой касты?
Ошарашенный Саид вяло покачал головой.
Которая через пару секунд отделилась от тела.
Кровавый фонтан оросил красный круг в центре комнаты.
И теперь стало очевидно, что круг был красного цвета вовсе не из-за краски.
Интерлюдия 1. Страж Медных Врат
У большинства людей нет никакого порядка в отношении обид, терзающих их души, — нет ясности в обвинениях, нет списка обвиняемых и перечня их преступлений. Для большинства людей уязвлённая, полная желчи часть их души — это своего рода жилище, в котором обитают мучительные образы, вырвавшиеся из суетного круговорота насилия и произвола и сумевшие каким-то образом пережить отведённую им пору. Большинство людей неграмотны и потому не могут надеяться использовать слова, чтобы приколоть к бумаге тени, мечущиеся в их сердцах. И даже если им это доступно, они, как правило, яростно отвергают точное описание и разбор своих скорбей, ибо любая ясность обыкновенно способна сделать эти обиды спорными и сомнительными.
Ричард Скотт Бэккер
Медные Врата
Рифат неспешно приближался к легендарным вратам, преграждающим созданиям из плоти вход в нижние преисподние. По сравнению с исполинским Колодцем Душ, Медные Врата не поражали воображение своей монументальностью или изысканным барельефом. Ворота как ворота. Ещё и стоявшие прямо посреди пустоши без какого-либо намёка на стены по обеим сторонам от створок. Казалось бы, обходи не хочу.
Вот только Рифат знал, что обойти Медные Врата таким простым образом не получится. Как ни иди, они всё равно окажутся прямо перед тобой, преграждая путь в Нижний Ад — собирательное название для всех миров ниже Руин. И дело здесь было даже не в магии, а в совершенно иных законах, по которым работали пространство и время на стыке пластов бытия. Граница между материей и духом в этом месте была размыта, истончена до предела.
Даже Буер наконец-то умолк, косясь то на Медные Врата, то на Рифата. Это была серьёзная преграда как для людей, так и для демонов. Причём на вторых она работала в обе стороны: тварям из нижних пластов бытия было трудно прорваться в Верхний из Адов изнутри Врат, не меньше проблем было связано с возвращением демонов в родную стихию. Медные Врата никак не препятствовали движению чистого духа к Колодцу Душ, все остальные попытки пересечения границы между мирами не поощрялись. Это если говорить очень мягко…
Однако Рифату было необходимо подойти к Колодцу Душ на максимально близкое расстояние, чтобы его спускающийся в бездны дух не утратил связь с телом. Если между двумя составляющими его естества будут Медные Врата, он будет слаб и никогда не сможет вернуться из путешествия. Вернее, когда-нибудь сможет, но только пройдя через полный цикл перерождения. К тому времени мстить уже станет некому, да и того, кто помнил бы о мести, существовать больше не будет. Вместо него на Руинах Ада родится совсем другой человек… Такой расклад никуда не годится.
Медные Врата тускло поблёскивали в лучах красноватого солнца. Стенания, исходившие от гигантского вихря впереди, с каждым шагом всё нарастали. Стоны, преследовавшие Рифата большую часть его пути по пустошам, напротив, затихли. Вопреки ожиданию, путник почти не чувствовал ветра — чёрные души крутились в водовороте согласно совсем иным законам природы. Никаких живых существ, ни враждебных, ни дружелюбных или нейтральных, здесь не было.