В Ахеменида полетели предметы: разбросанное повсюду оружие, мебель и даже отрубленные конечности.
И снова безрезультатно: защитные круги слегка отклоняли летящие в царя жрецов предметы, так что те лишь изредка и слегка оцарапывали богоподобного человека. Полуторный меч клацнул совсем рядом с Рифатом — Ульфикар успел отбить удар буквально в последний момент.
Маркиз и граф Ронове вновь попытался перехватить контроль над громоздким, но невероятно быстрым оружием светопоклонника. Возможно, что из-за физической близости на сей раз телекинез был более эффективен. Полуторный меч немного замедлился.
К сожалению, на второй меч Ахеменида это замедление не сказалось. Лишённый прежней подвижности Буер в конце концов лишился, помимо ступни, и куда более жизненно важного органа. Раздвоенный меч практически идеально ровно перерубил ему шею. Искалеченное тело и Хамадан одновременно упали на забрызганный кровью пол.
Рифат с каким-то отстранённым любопытством наблюдал, как к нему летит ещё одно чудо-оружие оппонента. Он и от первого, даже замедленного, едва отбивался, а тут сразу два…
Ульфикар начал метаться между клинками, но те играючи пробивали защиту и планомерно приближались к Рифату. Совсем скоро он вернётся в Ад, путешествие через который так и не сделало его достаточно сильным. А он-то уже было возомнил себя выше всех окружающих…
Рифат лишь зря обрёк свою никчёмную душу на муки. Пройти через Ад — не значит стать лучше, скорее, всё ровно наоборот. Демоны только усиливают присущую обиженным людям злобу, а злоба лишь ослабляет того, через кого она изливается.
Ад — это не другие. Ад — это не совсем мы.
Ад — это всё самое худшее, что есть в человеке.
И тот, кто пестует в себе всё самое худшее, неизбежно будет возвращаться в Ад опять и опять.
Меньший из двух мечей Ахеменида резанул его по бедру. Странно, Рифат не почувствовал боли.
Зато полуторный меч сразу ускорился. Отшвырнув Ульфикар, длинные клинки начали широкий замах, готовясь вертикальным ударом разрубить Рифата на две половинки. По-своему красивая смерть…
Которая, однако, откладывалась, поскольку в следующий миг оба меча Ахеменида со звоном грохнулись на пол.
Лишившийся человеческого тела Буер принял свою истинную форму и вновь поднятым Хамаданом исподтишка перерезал царю жрецов горло.
Вот так вот. Без всяких предисловий и прощальных речей. Просто сражение, подлость и чья-то неизбежная смерть.
Ни малейшей романтики или пафоса. В такой яростной драке бойцам не до этого.
Только потом, сильно позже, барды припишут героям душераздирающий диалог.
В реальности же, вместо слов, одни нечленораздельные вопли.
И боль.
Смерть и боль.
Всё всегда кончается одинаково.
Глава 20. Свет Небес
Ненависть — ненасытный гость и засиживается лишь в сердцах, ожиревших от гордости.
Ричард Скотт Бэккер
Ксерсия, Город Золотых Врат
Рифат без всяких эмоций взирал на корчащегося в агонии Ахеменида. Не было никаких сомнений, что его заклятый враг даже не с минуты на минуту, а в ближайшие мгновенья умрёт. От перерезанного горла ни защитные круги, ни даже самая могучая магия не спасает.
Помочь могло разве что вмешательство божества, но высшие сущности слабость, как известно, не любят.
Боги помогают лишь сильным. А к проигравшим нет снисхождения ни на Небесах, ни в Аду.
Тело царя жрецов в последний раз дёрнулось, после чего безвольно обмякло. Гримаса боли и непонимания застыла на лице самого могучего человека в империи. Всё произошло слишком быстро — всего несколько секунд отделяли его победу от гибели.
Несколько секунд, показавшиеся и умирающему, и его противнику вечностью. Вот только субъективное восприятие — это всего лишь субъективное восприятие, а потому подобная «вечность» не могла не закончиться.
Вечность — она не для человеческого сознания. Вечность принадлежит существу совсем иного порядка.
Вечность — даже не для богов, а лишь для изначального Бога. Только тот, у кого нет начала, может по-настоящему объять собой вечность…
Зато для всех остальных есть вполне конечная жизнь. И даже посмертное существование имеет пределы. Впрочем, эта эпоха для Ахеменида лишь начиналась.
Но, независимо от места, где суждено было оказаться душе главного светопоклонника, месть Рифата на Руинах Ада свершилась. Цель, казавшаяся поначалу недостижимой, была наконец им достигнута.