Томас покачал головой.
— Я чувствую только, что ты пытаешься напугать меня в преддверии ночи, и ничего больше, и я осмелюсь сказать, тебе это не удастся. Замок остался далеко позади, твой рассказ становится все больше сказкой. Но пусть тебя это не останавливает. Мне чрезвычайно интересно, даже если вся история — чистая фантазия.
— Тот трактир, — сказал Язим, почти про себя, — очень стар. Гораздо старше, чем известно самому владельцу. Камень его стен говорит о веках, а не десятилетиях. Может быть, то, что мы видели, гостиница, в которой мы останавливались прошлой ночью, перестроена на том самом месте, где принцесса, сама Габриэлла Ксавьер, обнаружила развалины проклятого трактира на границе Штормовой Пустоши.
Взгляд Язима обострился, и он косо посмотрел на своего спутника.
— Проклятие, возможно, давно ушло из того места, но есть что-то в нем неправильное, тем не менее. Скажешь, что ты этого не почувствовал?
Томас нахмурился. Он взглянул на смуглого мужчину, а затем снова отвернулся.
— Я спал внутри ее стен. И я до сих пор дышу, когда мы оставили ее позади.
— И все же ты испытываешь облегчение, — заметил Язим, слегка прищурив глаза. — Вот почему ты не стал настаивать на уплате налога. Ты, как и я, был рад убраться из того места. Ты почувствовал его неправильность так же, как и я. Тебе не нужно это признавать. Я вижу все по твоему лицу.
— Ты видишь только усталость и раздражение, — вздохнул Томас, по-прежнему не встречаясь со взглядом своего друга. — Но я признаюсь, что был рад оставить то место позади, но только потому, что спать под звездами более комфортно, чем на тех проклятых прогнивших матрасах.
Язим согласился с этим, медленно кивнув. Они поехали дальше.
— Зубчатые Скалы все еще существуют, — размышлял он вслух. — Даже сейчас они представляют собой чрезвычайно сложный переход для человека или армии. По сей день ходят слухи о бесконечных туннелях и пещерах, потерянных городах, скрытых под поросшей кустарником степью.
— Но Камелот мертв, — заявил Томас. — Даже если твой рассказ правдив, принцессе, возможно, не удалось завершить свою миссию.
Язим пожал плечами.
— Успех можно мерить по-разному, — предположил он загадочно.
Томас усмехнулся, затем покачал головой.
— Куда мы теперь отправимся? — спросил он через минуту. — На север, в саму Пустошь?
— Нет. Там нет ничего интересного для Королевства Аахен. Мы направляемся на восток.
— На восток? — повторил Томас, поглядев в сторону. — Наша миссия состояла в том, чтобы поехать на север, а затем следовать феодальной дороге обратно на юг и восток, посещая поселки, стоящие на пути. Восток вполне соответствует нашим планам.
— Восточная граница, да, — согласился Язим. — Но не центральные районы. Там может быть кое-что.
Томас озадаченно нахмурился.
— Ты что-то не договариваешь, Язим? Что-то скрываешь.
— Что-то действительно может быть сокрыто, — улыбнулся Язим в знак согласия, — и наша цель — раскрыть это. Не бойся. Если я ошибаюсь, мы просто продлим наше путешествие на неделю. Если я прав, эрцгерцог вознаградит наши старания.
— Ты полагаешь, среди холмов есть деревня? — поинтересовался Томас, наклонив голову. — Она является частью твоей странной истории?
В ответ Язим лишь повел свою лошадь дальше, щелкнув языком.
Томас вздохнул.
— Признаюсь, звучит интригующе. Но путешествие вряд ли стоит того, чтобы обнаружить несколько забытых деревенек в лесистых предгорьях. Налоги, вероятно, будут жалкие гроши.
— Мы ищем не только налоги, Томас, — важно заметил Язим.
— Просвети меня тогда, — ответил Томас, качая головой. — Что же мы ищем?
Язим слабо улыбнулся, когда они проезжали под деревьями.
— Мы ищем нечто гораздо более ценное, чем монеты, — тихо ответил он. — Мы ищем сведения. Мы ищем… доказательства.
Томас еще больше нахмурился, но не стал протестовать против изменения в планах.
Солнце начало клониться к вечеру, растягивая тени деревьев по дороге. Два путешественники добились хорошего прогресса, наслаждаясь дружеским молчанием. Наконец, Томас снова заговорил.
— Скажи мне одно: это чудовище, Меродах, был уничтожен, в конце концов?
Язим мрачно улыбнулся.
— Какое это имеет значение? Ведь, как ты говоришь, возможно, такого человека никогда не существовало. Это просто сказка.
— Я не говорил этого. Я высказал логический скептицизм. Расскажи мне окончание истории, не дразни меня.
Улыбка Язима исчезла.