Перышко встряхнулся, щелкнул клювом и взъерошил перья. Что бы он ни пытался сказать, однако, для нее это осталось тайной. Можно только надеяться, что его волшебные друзья говорят с птицами лучше, чем она. Через мгновение сокол захлопал крыльями и поднялся в воздух. Воздушная волна от его взлета зашевелила волосы Габриэллы, пока она наблюдала, как он удаляется. Через несколько секунд он стал лишь темной точкой на фоне ночного неба.
Затем он исчез полностью.
Габриэлла вздохнула, и вздох превратился в содрогание. Она не осознавала, насколько ей не хватало его компании до тех пор, пока он не вернулся к ней. По правде говоря, ей бы хотелось, чтобы Перышко остался с ней до конца, но она не могла больше злоупотреблять преданностью сокола. Одно дело рисковать собой, вторгаясь в логово Меродаха. Но она не стала бы делать этот выбор за кого-нибудь еще.
Девушка взяла свой новый меч, сделала глубокий вдох и нырнула в ближайшие тени. Тихо и осторожно она начала свой путь к крепости.
Почти на каждом повороте она ожидала, что ее окликнут, но лагерь был устрашающе тихим и почти абсолютно темным. Она прошла мимо нескольких светящихся огоньков костров, их угли рассыпались как попало и слегка потрескивали, однако не было никаких фонарей или факелов. В некоторых палатках бормотали голоса, из других доносился резкий храп, но она не заметила ни одного караула. Какой бы ни была правда о жесткости армии Меродаха в бою, по крайней мере, эта похоже совершенно не заботилась о возможности нападения на собственный лагерь.
Пока Габриэлла кралась вдоль основной дороги, она задавалась вопросом, сколько палаток были заняты существами, такими как Бром — мертвыми, но каким-то образом ожившими, потребляющими разлагающуюся плоть для поддержания своего собственного гниющего тела. Возможно, большинство из них все еще были людьми, но не все. Как вообще такая вещь могла быть возможной? Какими черными чарами занимался Меродах, чтобы создавать такие ужасы?
Может быть, она узнает. А, возможно, нет. Все, что имеет значение, это то, что она встретится с монстром лицом к лицу, и он попробует ее меч. Ее приводила в ужас эта мысль, теперь куда больше, чем когда-либо, но она отказывалась уступать своему страху. Она уже достаточно испытала. Может быть, она надеялась, что она будет как Давид в Священном Писании, который вышел сразиться с великаном Голиафом, когда все остальные отказались. Разница была в том (понимала она с чувством растущего беспокойства), что Давид победил своей верой в Бога. Габриэлла уже была сыта по горло верой. К добру или нет, к победе или к поражению, она взяла дело окончательно и твердо в ее собственные руки.
Крепость нависала над палатками, неуклюжая черная башня с украшенной зубцами вершиной. В отличие от остальной части лагеря, внутри горели огни. Щели бойниц светились и мерцали на фоне кромешной тьмы. Габриэлла украдкой двигалась в тени, направляясь к левой стороне башни. Там находилась огромная, темная дверь, по обе стороны которой стояли два охранника. Она обогнула их, держась в тени и наконец бочком прокралась к стене крепости примерно в двадцати шагах от охранников. Затем присела на корточки среди сорняков и стала рассматривать варианты.
Охранники были очень высокими, в ржавых, но тяжелых доспехах и держали девятифутовые боевые топоры. Даже со своего места Габриэлла почувствовала вонь, исходящую от этих мужчин. Они были как Бром, мертвые, но двигающиеся, населенные чем-то неслыханным.
Сможет ли она убить их обоих? Это казалось нелепой фантазией. Лезвие ни убьет, ни замедлит таких монстров. Конечно, ей удалось убить Брома шестом, но это была огромная удача. Она обошла его броню, напав сверху, направляя острие прямо в сердце. Весьма маловероятно, что она сможет повторить такое действие, особенно на двух здоровенных мужчинах сразу. Даже если ей удалось бы убить одного из охранников и добраться до входа, второй охранник пустился бы за ней в погоню и, скорее всего, вызвал бы подкрепление. Если это произойдет, ее шансы противостоять Меродаху в одиночку значительно уменьшатся. Для нее было абсолютно необходимо сохранить элемент неожиданности.
Она хмуро раздумывала, поглядывая на охранников. Ни один не двигался ни в малейшей степени. Они выглядели не более чем сильно увеличенные статуи, слепленные из человеческой плоти и костей. Как она сможет победить таких громадных звероподобных существ?
В ее голове возник голос Дэррика, говоривший: «Ты маленькая, Бри, значит ты быстрая…» Она моргнула, вспоминая. Это был день поединка. Дэррик давал ей совет, как победить Гете. «Он раздавит тебя при первой возможности, но можешь быть уверена, что такой возможности ему не представится, если ты будешь осторожна. …Если ты будешь осторожна».