Его бесстрастие разожгло любознательность жрицы. Неважно, что он сделал, чтобы успокоить Ледяных — это не имело значения. Возможно, ей стоит приказать им отступить. Но прежде, чем она успела отдать приказ, ледяные дьяволы атаковали. Человек в капюшоне исчез и появился в нескольких шагах дальше от ворот. Копья гелугонов ударили в пустоту.
Ледяные Когти обернулись, снова нацеливая на него оружие. Ираклия чувствовала, что он до сих пор продолжал разговаривать с ними, всё ещё пытаясь избежать агрессии. Огромные демоны глазели на чужака большими фасеточными глазами. В воздухе материализовались булыжники размером с кулак и полетели в голову человека в капюшоне. От удара тот пошатнулся, и капюшон откинулся, явив иссушенную кожу. Кем бы незнакомец ни являлся, он был нежитью. Возможно, личем — волшебником, ставшим противоестественным образом бессмертным.
Гелугоны обладали собственной силой, позволяющей им перемещаться в пространстве. Дьяволы использовали её, чтобы оказаться возле волшебника, — они, вероятно, полагали, что камни ранили волшебника, и собирались покончить с ним прежде, чем тот оправится.
Лич взмахнул посохом, и два ярко-жёлтых огненных росчерка понеслись в сторону дьяволов. Чародей стоял недалеко от места взрыва, но это, очевидно, его ничуть не волновало. Один Коготь упал, его панцирь жемчужного цвета почернел. Другой, несмотря на ожоги, устоял на ногах, и ударил лича копьём в грудь.
Живой мертвец пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие, но, судя по всему, удар не возымел должного эффекта. Чародей поднял посох и стукнул Ледяного Когтя в лоб. От нежного, казалось бы, удара голова демона лопнула, словно арбуз, и баатецу повалился на землю. Маг провёл костяным пальцем по копью, торчавшему у него из груди, и оружие рассыпалось в прах.
Кулаки Ираклии сжались. Ледяные Когти были ценными слугами. Даже больше, они были символом её силы, её — и Морозной Девы! Это было явное оскорбление — убить Когтя, не говоря уже о двух сразу. И это на глазах у всех её слуг! Жрица огляделась, разыскивая своих подданных, которые обычно разбирались с неприятностями.
— Уничтожьте это! — крикнула Ираклия.
Её варвары пустили в ход копья и стрелы, а ледяные великаны — своё огромное оружие. Лич воткнул посох в снег и спокойно ждал, предоставляя атаковавшим возможность «повоевать». Снаряды попросту отскакивали от невидимого барьера, окружавшего мага.
Но стоило трём её волшебникам начать читать заклинания, как лич махнул рукой в мистическом пассе. Высокий, звонкий звук разлился в воздухе, достаточно громкий, чтобы все существа, состоявшие из плоти и крови, задрожали и зажали уши ладонями. Перевоплощённые маги раскололись на куски.
На Большем Леднике колдунов, которых поймала и поработила Ираклия, было ещё сложнее найти, нежели ледяных демонов. Объятая яростью, Ираклия запела голосом, в котором было неистовство снежной бури, и распростёрла вперёд руку.
Бледно-голубое пламя вырвалось из её пальцев и ударил лича в грудь. Луч должен был заморозить его на месте, но маг только небрежно встряхнул плечами, демонстрируя всю тщетность попыток жрицы. Она прокричала слова заклятия, пальцами создавая в воздухе сияющие знаки. В пространстве возник яркий неровный разлом, обрушивший искусственную лавину на неупокоенного. Но лич лишь поднял руку, и поток снега, словно разрезанный ножом посередине, так и не коснулся волшебника.
Ираклия тихо воззвала к силе своей крепости. Донжон замка начал подниматься, отделяясь от остова и приобретая нечёткие очертания колоссальной человекоподобной фигуры. Большинство из находившихся рядом со своей госпожой упали на землю, пытаясь удержаться, но несколько-таки в с воплями полетело вниз.
Ираклия послала гигантского защитника на лича. Необъятные кулаки чудовища с размаху ударили о поверхность Ледника, сотрясая всё вокруг, — они должны были стереть костлявого волшебница в порошок. Затем жрица Ледяной Девы остановила великана — нужно было убедиться в результате. Но на первый взгляд среди расколотого льда никто не лежал.
— Я собираюсь показаться, — прошептал спокойный баритон со странным акцентом. — Когда я это сделаю, прикажите вашему голему поднять меня.
Ираклия в замешательстве обернулась. Возле неё никого не было, и, судя по поведению слуг, никто больше этого голоса не слышал.
— Я не хотел драться, — продолжил шёпот, — но это был выбор гелугонов — несдержанные хамы, не находите? Я вынужден был защищаться, и после этого все пошло не так. Я понимаю, что подобный инцидент не может быть просто так исчерпан — всё же, на происходящее смотрят слуги. Любой другой исход может поколебать ваш авторитет. Так что победа ваша — можете взять меня в плен, без убийства, и тогда мы поговорим. Идёт?