Тэган вздохнул, успокаивая себя.
— Я подозреваю, — сказал он, — что нам нужно будет попробовать ещё раз.
Бримстоун усмехнулся.
— Неужели ты думаешь, что сможешь одурачить драконов во второй раз? Они извлекли урок из того, что произошло сегодня. В следующий раз они поймают тебя прежде, чем тебе удастся сделать хотя бы дюжину вдохов.
— Незавидная перспектива, — признал Тэган. — Следовательно, нам нужен новый план.
— С удовольствием выслушаю исполнимые варианты, — сказал вампир. — Даже если твари из Тартара полагают, что как-то использовал сломанные врата, чтобы покинуть долину, мы всполошили их. Они будут патрулировать более старательно. Всё, что мы сможем сделать — это остаться незамеченными, и то, если сможем… И конечно, у нас нет никакой надежды на проведение долгих экспериментов за пределами замка.
— Неважно, даже если бы мы и могли, — вздохнула Кара, — и Бримстоун, и я согласны с тем, что нам никогда не взломать защиту Саммастера.
Тэган изогнул бровь.
— Мы отправились в долгий путь и преодолели немало препятствий, чтобы оставить надежду у самого порога крепости древних эльфов?
— Я знаю, — сказала она, — и никто не хочет потерпеть неудачу. Но Бримстоуна мучит жажда, а моё сознание затмевает бешенство, и никто из нас не видит никаких перспектив.
— Я тоже, — сказал Таэган, — пока. Но вы, миледи, будет цепляться за любовь к вашим родным, музыке и Дорну, а вы, сэр вампир, за вашу ненависть к Саммастеру, чтобы отрешиться от менее приятных импульсов. Рэрун и я потуже затянем пояса. Мы вчетвером будет выискивать возможности, и если мы не догадаемся, то подождем, пока наши союзники не найдут нас.
Бримстон сплюнул сернистым дымом.
— Как?
— Не представляю. У меня нет талантов Огненных Пальцев или Нексуса.
— Тэган прав, — сказал Рэрун, прислонившись к стене и вытянув короткие ноги. Его белая шевелюра, борода и доспехи из шкуры полярного медведя блестели во мраке потусторонним светом. — Мы можем потерпеть неудачу, вполне вероятно, можем погибнуть, и если так, то не будет позора в том, чтобы пасть в неравной битве. Но вы не должны прекращать попытки.
Кара вымученно улыбнулась.
— Нет, конечно же, нет. Пожалуйста, простите мне мое нытье.
— Я не говорил, что сдамся, — прорычал Бримстоун. — Но при этом я не склонен отрицать очевидность нашего затруднительного положения. Так что я оставляю позерство и болтовню вам троим.
Он повернулся и зашагал глубже в пещеру.
Позже Тэган подумал, что в замечании дымного дракона, которое тот высказал на прощание, была доля истины. Он стремился к тому, чтобы возродить оптимизм, от чувства которого сам был далек.
Даже мимолетное отчаяние драконов потрясло его. Кара и Бримстоун были существами исключительной храбрости, гораздо более сильными, гораздо более осведомленными в оккультных вопросах, чем он. Если даже они не видели никакой надежды…
Нет. Хватит об этом. Стремясь нарушить мрачный ход его мыслей, он усмехнулся Рэруну.
— Остались ли ещё твои восхитительные кувшинки? После такого напряжения, думаю, я смогу проглотить кусочек-другой.
После нескольких месяцев борьбы соссримы и народ ледника были готовы заключить мир, но не чувствовали ни малейшего желания поддерживать дружеские отношения. Лагерь первых находился на горном хребте, защита которого далась им такой дорогой ценой, а последние расположились в низине, на некотором расстоянии от подножия.
Сожжённые дотла останки Зетриндора по-прежнему были там, где он пал, одинаково далеко от каждого лагеря. Победители сожгли его, чтобы его скелет и ядовитая плоть не отравили землю. Или, может быть, чтобы быть абсолютно уверенными, что он не восстанет ночью.
Павел нашел Дорна стоящим в одиночестве и смотрящим на костер. Несколько синих и желтых огоньков по-прежнему танцевали тут и там, а некоторые из почерневших костей дракона сохранили свою форму. В воздухе пахло дымом, но уже больше не гнилью.
— Ужин готов, — сказал Павел. — Стайвэл даже раздобыл вина, но только боги знают, как. Он и Натали хотели бы, чтобы ты выпил за их помолвку.
Дорн не ответил.
Павел попробовал новую тактику:
— Завтра мы должны выступить как можно раньше. Это будет трудно, но я думаю, мы ещё можем успеть в Тентию ко времени проведения конклава. Соссримы сделают все от них зависящее, чтобы помочь нам в пути, и мой народ тоже, когда мы ступим на земли Дамары.