Когда Торн аккуратно закрепил повязку на его торсе, рассвет уже медленно пробивался сквозь окна за его спиной. Лишь час назад дыхание принца стало ровным, а его сердце начало биться в стабильном, обнадёживающем ритме.
— Ему потребуется время на восстановление, Ваше Высочество, но он выживет, — сказал Торн, хотя смотрел при этом на Оралию.
Она кивнула, положив руку на плечо Торна поверх толстой кожаной брони, которую он носил.
— Я у Вас в долгу.
Он покачал головой, положив руку на сердце.
— Нет нужды в долгах.
— Тогда хотя бы примите мою благодарность, — ответила она, опуская руку и поворачиваясь ко мне. — Мы можем перенести его в мои покои?
Торн кивнул в знак согласия. Я шагнул вперёд, осторожно подхватывая принца за плечи и ноги.
— Я отнесу его, — сказал я, призывая к себе тени.
Мгновение спустя я уже стоял в её комнате, и она появилась рядом, её тени ненадолго задержались, словно предлагая утешение, прежде чем исчезнуть. Мы уложили Кастона в кровать, прикрыв его одеялами. Я заметил, что она была осторожна, избегая прикосновений к его коже.
— Ты могла бы попросить свою магию проявляться только тогда, когда это необходимо, — сказал я, глядя на неё.
Она повернулась ко мне, удивлённая.
— Ты думаешь, это сработает?
Я задумался. О том, как она, казалось, общалась со своей силой, а не командовала ею.
— Возможно. Но тебе стоит обсудить это с Мораной. Уверен, она сможет сказать наверняка.
Мы сидели молча на диване неподалёку, пока приглушённый свет рассвета не разлился по небу. Когда стало слишком ярко, она встала, задернув занавеси вокруг кровати, чтобы принц мог спать, не потревоженный светом. Но вместо того, чтобы снова устроиться в моих объятиях, она села рядом, поджав ноги под себя.
Её платье было испорчено. На груди и руках остались брызги крови Кастона, когда Торн промывал рану. Но она отказалась отойти хотя бы на миг за всю ночь.
— Почему он сделал это? — ярость окрасила её слова, сжимая губы и напрягая плечи.
Я вздохнул, проводя рукой по волосам. Кастон был наследником Тифона, хотя я знал, что он больше относился к нему как к одному из генералов своей армии. Наследник для такого бога, как Тифон — как и для меня, — был ненужной роскошью.
Перед каждым новым отправлением за стену тумана Тифон оценивал значимость каждого члена своего двора. Хотя я много раз гадал, кто может стать следующим, мне и в голову не приходило, что это будет молодой бог, едва вступивший в свою силу, который теперь лежал за нами, горячий от лихорадки.
Но как это играло в пользу Тифона? Помимо того, чтобы вывести Оралию из себя? Мне было больно осознавать, что, хотя она знала ответ, ей нужно было услышать его вслух, чтобы он стал реальностью.
Я долго смотрел на неё, словно пытаясь заглянуть за грань плоти и костей, в самую её душу. Она носила в себе силу жизни и смерти, света и тени — огромную, необъятную мощь, глубину которой я не мог постичь. И я задался вопросом, есть ли в ней нечто большее, чем просто жизнь и смерть. Могла ли она призвать ветер? Исцелить страшную рану? Превратить день в ночь? Мы уже знали, что она способна уничтожить Инфернис до основания, подчинить его магию своей воле. Именно поэтому я и спас её в первую очередь.
Но, возможно, её сила была ещё больше. В самом начале, до создания времени, в других мирах существовали боги, подобные нашим, которые носили в себе всю силу вселенной. Именно это подтолкнуло моего отца к его безумным экспериментам. Говорили, что тот, кто обладает потенциалом для такой силы, получит её от самого мира. Рождён с одной силой, заражён другой. Поэтому мой отец пил кровь других богов, пытаясь впитать их магию.
Она родилась со светом и была заражена тьмой.
— Рен? — позвала она, накрывая мою руку своей.
Я прочистил горло, мягко сжимая её ладонь.
— Всё из-за тебя, — сказал я, в моём голосе звучали извинения. — Он делает это, чтобы добраться до тебя.
ГЛАВА 56
Оралия
Я спала урывками следующие несколько часов.
Как я узнала, Рен не нуждался во сне. Это, видимо, было чертой большинства бессмертных богов. Хотя иногда он был не против вздремнуть и держал меня в своих объятиях, когда я просила. В конце концов, он укрыл меня одеялом, когда я лежала на диване, убедив, что я буду гораздо полезнее для Кастона, если отдохну, а не изнурю себя.
Тифон сделал это, чтобы добраться до меня. Эта мысль кружила у меня в голове, словно кровь Кастона, стекающая по сливу, когда я мыла руки после его исцеления. Хотя я не могла понять, что меня так сильно удивило. Я знала, что Тифон не прекратит меня преследовать, но никогда не думала, что он рискнёт собственным сыном. Это означало, что Тифон ценил мою силу больше, чем жизнь своего наследника.