ГЛАВА 58
Оралия
Как только Элестор вошёл в комнату, Кастон вскочил на ноги.
— Ты.
Прежде чем он успел сделать больше нескольких шагов, Торн схватил и сжал его руки за спиной, стараясь не задеть ещё не зажившую рану.
— Я должен был знать, что ты работаешь с Подземным Королём, — процедил Кастон сквозь зубы.
Глаза Элестора вспыхнули, но он оставался спокоен перед яростью Кастона. В его взгляде было нечто мягкое, чего я раньше не замечала, и, возможно, это росло в нём с того самого дня в Ратире.
— Вам лучше сесть, пока вы не нанесли себе новые увечья, Ваше Высочество, — сказал он, затем повернулся ко мне и приложил руку к сердцу. — Миледи.
Я кивнула в ответ, хотя Кастон снова попытался вырваться из хватки Торна. Его глаза горели огнём, но щеки уже начали бледнеть.
— Ты не смеешь говорить с ней!
— Леди Оралия даровала мне великий дар, — медленно произнёс Элестор, словно пытаясь успокоить ребёнка. — Я больше ей не враг. Я её союзник.
Кастон обмяк от правдивости его слов. Его магия была с одной стороны его проклятием, а с другой — причиной его успеха в качестве лидера армии Эферы. Он мог чувствовать ложь. Его сила нашёптывала ему, правда это или обман за каждым словом, исходящим от другого. Он часто шутил, что ложь имеет металлический и гнилой запах. Сейчас он глубоко вдохнул, его стены рушились с каждым вдохом. Я сжала кулаки, желая сделать что-нибудь, чтобы утешить его.
— Я был там, в лесу, когда на вас напали, Ваше Высочество, — продолжил Элестор. — Тифон велел мне занять позицию на краю тумана с небольшой группой его людей. Я должен был ждать вашего появления, а затем вызвать бурю.
Сожаление отразилось на лице Элестора, он покачал головой, пытаясь отогнать воспоминания. Его следующий вдох прозвучал как хрип, а руки то сжимались в кулаки, то разжимались.
— Он не сказал мне, зачем, уверяю Вас. Но потом люди ворвались в бурю, гремя мечами о щиты и выкрикивая бессмысленные слова. Это был срежиссированный хаос. А затем, когда мужчины отступили к замку, сам Тифон тщательно прицелился сквозь бурю и выстрелил вам в спину.
Кастон покачал головой, опираясь на Торна. Великий бог положил ему руку на плечо и тихо что-то говорил, утешая. У меня разрывалось сердце, когда я видела его в таком состоянии — словно он был ребёнком, ищущим утешения. Его глаза были широко распахнуты, полные мольбы, когда он смотрел то на Элестора, то на Рена, словно кто-то из них мог разбудить его от этого кошмара.
Элестор сделал ещё шаг вперёд, затем опустился на колени перед Кастоном, подняв к его лбу три пальца.
— Простите меня, Ваше Высочество, за мою роль в вашей боли. Да, я служу королю Ренвику, но я понятия не имел о том, что задумал Ваш отец. Века назад моя любовь была отнята у меня, — Элестор взглянул на моего брата с мольбой. — Подумайте о том, что Вы знаете о своём отце. Подумайте о его интригах, его лжи, его вспыльчивости. Подумайте о том, как он обращался с богиней, которую Вы называете своей сестрой.
Взгляд Кастона на мгновение упал на его сапоги, а затем перешёл на меня — магнетический притягательный взгляд, полный стыда. Я хотела освободить его от этой тяжести, взять его за руку и сказать, что я не виню его за то, через что мне пришлось пройти, или за его долгие отсутствия, которые позволяли ему оставаться в неведении. Но я не могла найти слов. Всё, что я могла сделать, это смотреть на него, борясь с жгучим комком в горле.
— Он одержим возвращением Оралии, — тихо сказал Кастон, оглядывая меня так, будто видел впервые. Торн медленно отпустил его, оставив руку на плече для поддержки. — Но я не понимаю… Зачем ему причинять мне боль?
Краем глаза я заметила, как Рен сместился, проведя рукой по волосам в жесте, который явно выдавал его дискомфорт.
— Потому что, причинив боль Вам и выставив это так, будто это дело рук моих людей, он надеялся, что настроит Оралию против меня. Или… возможно, это был его план с самого начала — чтобы мы нашли Вас и привели сюда, — Рен посмотрел на меня долго и пристально. Боль ясно отражалась на его лице, а лёд нашей первой встречи казался лишь далёким воспоминанием.
Кастон пошатнулся. Торн мягко направил его обратно на стул, пробормотав:
— Молодец, парень.
— Но зачем она ему так отчаянно нужна? Особенно после того, как он обращался с ней… как мы все обращались с ней… — голос Кастона дрогнул, и он прижал пальцы к вискам.