Я вздрогнула, дёрнув руку, когда его пальцы коснулись ожогов, оставленных магией Тифона. Губы Сидеро сжались в тонкую линию, а во взгляде мелькнуло что-то оценивающее. Каждое прикосновение было для меня шоком, оставляющим грудь напряжённой и пылающей, словно от ожога. Я так долго жаждала связи с кем-то, но в то же время ужасалась этому.
— Могу я помочь вам помыть волосы, или вы предпочитаете сделать это сами? — мягко спросил он.
— Сама, пожалуйста, — выдавила я.
Не знаю, сколько прошло времени — минуты или часы, — но вскоре я уже лежала под тяжёлым покрывалом кровати с четырьмя столбами. Сидеро тепло улыбнулся мне, прежде чем направиться к двери. Несмотря на тревогу из-за того, что ждёт меня дальше, и тёмную магию внутри, которая, казалось, стала сильнее, мои веки налились тяжестью, и сон затянул меня.
Сидеро задержался у двери, тонкий луч голубоватого света проникал в комнату, когда он обернулся ко мне.
— Можно дать вам совет? — Когда я не ответила, он продолжил: — Прислушивайтесь к своим инстинктам, а не к словам короля Тифона, что звучат в вашей голове. Эти слова всегда будут ядом.
Не сказав больше ни слова, он закрыл за собой дверь, оставив меня в кромешной тьме.
ГЛАВА 10
Ренвик
Я стоял, словно вросший в пол, пока она уходила с Сидеро через двойные двери тронного зала. Она отшатнулась от его протянутой руки, и я не мог не задуматься, что это могло значить. Взгляд скользнул вниз, и что-то белое привлекло моё внимание.
Наклонившись, я поднял с пола её белые кожаные перчатки. Материал был мягким, изношенным, словно вторая кожа. Они были так тщательно использованы, что я мог определить, что она больше полагалась на левую руку, чем на правую, по тому, как стерлись и потемнели кончики пальцев. Манжеты были обтрепаны, с выбившимися нитками — словно она имела привычку их подёргивать.
Сколько времени она носила эти перчатки? Как долго она жаждала их снять?
— Что ты видишь, когда смотришь на неё, Гораций? — спросил я, переворачивая перчатки в руках.
Гораций тяжело вздохнул. Я не смотрел на него, но знал, что он скрестил руки на груди и опустил подбородок в задумчивости. Это была его привычная поза, когда он выносил приговор душам.
— Я вижу богиню, которая сломлена, — произнёс он, тщательно подбирая слова. — Я вижу ту, кого преследуют поступки других, которые она считает своими. И, несмотря на это, я вижу ту, кто заботится и глубоко чувствует.
— А что насчёт её страха? — уточнил я, глядя на него.
Его глаза, искрящиеся рубиновыми оттенками, не дрогнули, встретив мой взгляд.
— Я вижу страх. Но такой, который даёт ей силу продолжать идти. Её магия, однако, бушует внутри неё, отчаянно ища выход. Она живёт бок о бок с её яростной преданностью, состраданием и способностью любить. Она сильна, Рен. Сильнее, чем она сама думает.
— Глубокие чувства и сила, — повторил я, чувствуя отвращение к мёртвому оттенку в своём голосе.
Она боялась меня больше, чем Тифона, больше, чем своей собственной силы. Это было очевидно по выражению её лица, когда она прикоснулась ко мне своей обнажённой рукой. Принцесса была готова встретиться со своей тьмой, если это означало уничтожить меня.
Гораций не ответил, лишь слегка приподнял бровь, как будто задавая немой вопрос. Рядом с ним переместился Димитрий, положив руку на эфес своего меча.
— Я увидел богиню, у которой давно закончились все варианты. Ещё до того, как она переступила границы Эферы, — произнёс он.
Я промычал в знак согласия, осторожно убирая её перчатки, чтобы сохранить, на случай если она когда-нибудь попросит их вернуть.
«Передо мной убийца. Тиран. Монстр».
Её слова эхом отдавались в голове, словно она вытащила их прямо из моего почерневшего сердца. Передо мной стояло олицетворение моей неудачи, и всё же я относился к ней, как к одному из солдат Тифона.
— Что вы планируете делать с ней, Ваше Величество? — спросил Мекруцио.
Тяжело вздохнув, я провёл рукой по лицу. До сегодняшнего вечера, если бы у меня был шанс забрать её из Эферы, я был уверен, что мы могли бы помочь друг другу. Возможно, я бы отправил ее через завесу в человеческое царство, чтобы она начала все сначала, с новыми богами и новыми землями. Но теперь, когда ее силы стали такими, такое решение было невозможно. Тифон, без сомнения, выследил бы ее и утащил обратно, если бы я это сделал.
— В ней есть магия как жизни, так и смерти, — сказал я.