Медленно, так медленно, она подняла руку и положила её на мою грудь, мягко отстранив меня, прежде чем поднять свой плащ и аккуратно сложить его на руку.
— Я уже насмотрелась монстров, на целую вечность хватит.
ГЛАВА 14
Ренвик
Мышцы горели, когда я пригнулся, перекатываясь на спину, чтобы вскочить на ноги. Сухая трава прилипала к поту на моей голой коже. Тяжёлый топор в руке разрезал воздух, но прежде, чем достичь цели, в тумане прозвучал звон стали.
— Ты отвлекаешься, — укорил меня Димитрий. Он подался вперёд, отталкивая мой топор ударом меча и создавая себе пространство для защиты.
Я не ответил, сделав круговое движение топором, чтобы снова атаковать, но Димитрий уже был готов, блокируя удар, нацеленный на его грудь.
— Это из-за неё? — спросил он, его взгляд выражал непонимание. — Она та, кто занимает твои мысли?
Повернувшись, я поднял рукоять топора, чтобы остановить его следующий выпад. Мы находились далеко от замка, на равнине между лабиринтом и пещерами, и мои тени расползались паутиной, защищая спину.
— Дело не в ней, — ответил я. — А в том, что она делает.
Белоснежные брови Димитрия приподнялись от удивления. Он резко отступил, выдернув клинок из соприкосновения с рукоятью моего топора, ловко перевернул его и вложил обратно в ножны.
— И что же она делает?
Стиснув зубы, я вытер лезвие о штанины.
— Нарушает естественный порядок вещей.
Его громкий смех эхом отразился от пещер, казалось, будто десять богов хохотали одновременно. Димитрий склонился, упираясь руками в колени, стараясь перевести дыхание, а затем вытер слёзы с глаз тыльной стороной ладони.
— Возможно, Ваше Величество, это именно то, что вам нужно, — пробасил он, наконец справившись с собой, направляясь к месту, где лежали его плащ и шлем. Его белые волосы, заплетённые в тугую косу, поблёскивали в слабом свете.
— Мне нужно, чтобы она перестала вмешиваться в то, что её не касается, — произнёс я холодно. — Сегодня она заставила душу двигаться дальше, Димитрий.
И вызвала во мне… перемену. Я думал, что это прошло, но почти уверен, что оно всё ещё здесь, тлеет под поверхностью, словно её магия отзывалась на мою. После её ухода я долго размышлял о том, почему не могу устоять перед желанием быть рядом с ней. Почему мне приходилось сжимать кулаки, чтобы не прикоснуться.
Он перестал смеяться, снова застёгивая плащ.
— Как она могла сделать такое?
Это был вопрос, который я сам задавал себе снова и снова.
— Я не знаю. И, похоже, она тоже.
Димитрий недовольно хмыкнул, застегнув последний ремешок.
— Она сильна.
Я ничего не ответил, надевая тунику и заправляя её в штаны, затем накинул ремень для оружия. Пот на лбу заставил меня оставить плащ на руке.
— Ты так не думаешь? — уточнил он, внимательно следя за мной. — Ты не чувствуешь этого?
Сжав челюсти, я посмотрел в сторону пещер. Из их глубин дул холодный ветер, доносящий эхо фантомных криков, отзывающихся в моём разуме.
— Я чувствую это, — наконец сказал я, поправляя ремень. — Так же, как чувствую её гнев и страх.
— Возможно, вы подходите друг другу. Возможно, она разбудит в тебе то старое пламя, которое ты потерял.
Я не ответил. Вместо этого направился в сторону пещер, пытаясь не обращать внимания на ту часть себя, которая согласилась с его словами.
Она не была врагом, как бы сильно ни верила в обратное. Мне нужно было показать ей это, заставить понять, но каждый раз, когда я пытался заговорить, слова звучали не так, как нужно.
— Ты всё же попробуешь обучить её? — крикнул Димитрий, его голос уже звучал отдалённо.
Набросив плащ на плечи, я застегнул его на груди, и тяжесть ткани напомнила мне о давно утраченной тяжести крыльев.
— Или вы убьёте друг друга, не успев найти общий язык. — добавил он громче, в его голосе слышалась тень усмешки.
Слабая улыбка тронула мои губы, но я ускорил шаг, скрываясь в темноте пещер.
* * *
— Пожалуйста… — Голос, хриплый и полузадушенный, смешался с густым фонтаном крови, вырывающимся из его губ, когда мой топор достиг своей цели. Холодный пот стекал по лбу, а дальше вниз по шее.
Крик о пощаде, почти безжизненный, болезненно отозвался в пустоте внутри меня. Я зажмурился, надеясь, что это заглушит звук. В такие моменты, глубоко в туннелях, я ощущал, как призрак руки отца тяжелеет на моем плече, а его холодное дыхание обжигает ухо.