Я обнаружила, что не могу говорить. У меня не было достаточно смелости сказать это Рену. Страх сжал моё горло, не давая вдохнуть. Заметив лед в его взгляде, я поняла, что он вновь возвел стену в своем сознании. И хотя я понимала, что он делает это, чтобы защитить себя, знакомое, холодное выражение его лица разорвало мою грудь на части.
Аккуратно он опустил мою ногу на землю, поправляя ткань платья.
— Когда ты будешь готова сказать эти слова, я буду ждать.
А затем, в одно мгновение, он исчез в тенях.
ГЛАВА 37
Оралия
Я стояла, тяжело дыша, прижавшись к стене дворца.
Горящие Солнца. Почему я ничего не сказала? Почему позволила страху схватить меня за горло и лишить речи? Он был прямо здесь, где я так отчаянно нуждалась в нём, и всё же я не смогла вымолвить ни слова.
Прижав пальцы к векам, я глубоко вдохнула, пытаясь загнать запечатлевшееся в памяти изображение обратно в глубины сознания.
Могла бы я сказать это сейчас? Если бы он появился снова, смогла бы я произнести это вслух? Я честно не была уверена. Небольшая часть меня понимала, что страх, засевший внутри, был не совсем рациональным. Моя сила не могла навредить ему. Я касалась его столько раз, сколько даже не могла сосчитать, за время, проведённое здесь, в Инфернисе. И всё же, с каждым днём, когда моя сила росла, я не могла избавиться от ужаса, что однажды, протянув к нему руку, обнаружу лишь пепел между пальцами.
Медленно я оттолкнулась от стены, в оцепенении обошла дворец и поднялась по лестнице. Снова оказавшись в своих покоях, я прикоснулась пальцами к опухшим от поцелуев губам, чтобы убедиться, что это не было сном.
Ты взяла эту гибель и превратила её в жизнь.
Это была правда. Я старалась изо всех сил смириться с тем, что выпало на мою судьбу, обрести мир и покой в существовании, полном горя и стыда. Никто никогда не замечал, что я увядала внутри клетки, в которой родилась, медленно превращаясь в пепел на глазах у всех. Даже я сама этого не замечала.
— Миледи? — мягко произнёс Сидеро.
Я вздрогнула, так испугавшись, что ахнула и прижала руку к горлу.
— Сидеро!
Он моргнул, удивлённый моей реакцией.
— Я объявил о своём приходе. Вы оставили дверь приоткрытой… С вами всё в порядке?
Я покачала головой, ногти впились в ладони.
— Король Ренвик когда-нибудь был женат?
Когда он не ответил сразу на неожиданный вопрос, отчаяние скрутило мой живот. Конечно, он был женат. Он был бессмертным. Не было ничего невероятного в том, что у него могло быть много партнеров за все его существование. А я… До Инферниса я могла пересчитать на пальцах одной руки моменты, когда ко мне прикасались с добротой.
Я взглянула на Сидеро, на его лице появилось выражение, которое я не могла понять.
— У Его Величества были любовницы в прошлом, — осторожно ответил он.
Дискомфорт свернулся клубком у меня в груди.
— Но ни одни из этих отношений не были долговечными или значимыми, и прошло уже достаточно много времени с тех пор, как он с кем-то был в последний раз…
Я кивнула, прикусив внутреннюю сторону щеки. Было логично, что он не хотел каких-либо отношений после своего последнего воскрешения. Не тогда, когда он едва мог вынести хоть малейшее прикосновение. Хотя… он касался меня. Протягивал руку ко мне ещё до того, как мы пришли к взаимопониманию. Его прикосновение было тёплым на моей спине, когда мы шли через Ратиру. Большим пальцем он гладил мои костяшки, когда я хотела разрушить оливковое дерево. Его губы касались моих шрамов.
Румянец окрасил щеки, и я опустила взгляд на свои пальцы, которые не могли найти покой на коленях. Вначале я считала его холодность просто его сущностью, а затем частью его проклятия как Бога Смерти. Но я видела, как он боролся с этим льдом так же часто, как использовал его в качестве щита.
Эта неделя была агонией, — сказал он.
— Это неправильно? — спросила я тихим голосом, устремив взгляд на шрамы, выглядывающие из разрезов на рукавах моего платья.
— Что неправильно? — спросил Сидеро с беспокойством в голосе.
— Так сильно хотеть его.
Мягкая рука убрала распущенные волосы с моего плеча, затем легко легла на него, скользнув большим пальцем по шелковой ткани платья.
— Отрицать это только потому, что Вы думаете, что должны, — вот что неправильно. Разве Вы не помните, что сказала Вам Морана, когда вы впервые встретились?