— Я не ищу твоего разрешения.
— Здесь у тебя нет власти, — хрипло ответил Элестор.
Когда-то эти слова были бы, словно пощёчины, оставлявшие след на душе. Но теперь я лишь грустно улыбнулась этому богу.
— Мы могли бы быть друзьями, знаешь ли, — начала я, делая шаг ближе. — Два бога, брошенные в безысходные обстоятельства, связанные помолвкой, которой никто из нас не желал. И всё же, на каждом шагу ты выбираешь вывернуть свою боль наружу, словно желаешь увидеть отражение своей агонии на моём лице.
Я подошла достаточно близко, чтобы пересчитать тёмные веснушки, разбросанные по его покрасневшим от ярости щекам. Его дыхание, тяжёлое, как штормовой ветер, обжигало моё лицо.
— Теперь я понимаю, почему ты раз за разом пытался уничтожить меня разными способами. Но повторю ещё раз: мне не нужно твоё разрешение.
Его рука в перчатке взметнулась, но остановилась на полпути к моему горлу, удерживаемая тенью, туго сжавшей его запястье. Его глаза расширились, мечущиеся между мной и кем-то за моей спиной. Я глубоко вдохнула, концентрируясь на этой новой, неукротимой силе. Магия казалась мне скользкой, словно вода, которую пытались удержать в ладонях.
— Что… что ты такое? — прохрипел Элестор, его рука дёрнулась, проверяя пределы моей силы.
— Я умею немного больше, чем просто заставлять траву расти, — холодно ответила я, подражая тону Рена, прежде чем повернуться к душе, стоящей рядом с ним. — Привет, Жозетта.
Её губы дрогнули в мягкой улыбке, и она слегка склонила голову, как делала это с Реном.
— Myhn lathira, — произнесла она.
Я сжала губы при этом титуле, но скрыла это, ответив ей улыбкой и указав на скамью за её спиной.
— Можем мы присесть?
Скамья была округлой, с неровными краями от осыпавшихся камней. Мы сели лицом друг к другу. Теперь, на таком близком расстоянии, было легче читать в её глазах ту стеклянную, затуманенную отрешённость, с которой она смотрела на этот мир. Но в них же была и боль — в напряжении, стянувшем её взгляд, и в дрожащей нижней губе.
— Простите, — прошептала Жозетта, её голос был хриплым от долгого молчания. — Простите моего… друга.
Элестор покачнулся, его колени подкосились от звука её голоса. Он попытался опереться на стену, и Жозетта бросила на него мимолётный взгляд, словно он был лишь частью далёкой вселенной.
— Что ты помнишь о своей жизни? — спросила я, пытаясь подавить нарастающее беспокойство.
Она моргнула один раз, и часть отрешённости исчезла. Она слегка встряхнула головой.
— Только боль, какую-то… Каждое утро я просыпаюсь с криком. Я боюсь заглянуть под кровать, словно там могут появиться монстры. Я смотрю на солнце с ужасом.
Мы долго смотрели друг на друга, молчание между нами было тяжёлым, как густой туман.
— Неизвестность, — продолжила она прерывистым шёпотом, — вот что мучает меня.
Я глубоко вдохнула, обернувшись через плечо к Рену. Он прислонился к стене двора, его большой палец цеплялся за ремень перевязи. Тёмные пряди его волос обрамляли лицо, закручиваясь от ветра, что не утихал, даже если дождь и гром уже прекратились. Возможно, я искала в выражении его лица хоть тень сомнения, что позволило бы мне отказаться от своей задачи.
Но Рен лишь слегка кивнул, его голос был мягким, как воздух, касавшийся моего лица.
— Продолжай.
Я снова повернулась к Жозетте, протянув ей руки ладонями вверх.
— Я предлагаю тебе свою силу в надежде, что она поможет вернуть твои воспоминания… если ты этого хочешь.
Горло Жозетты с трудом сглотнуло.
— Я думаю, вспоминать будет больно.
Мои пальцы слегка подались вперёд.
— Думаю, да. Но разве не больно забывать?
Она кивнула, и из груди Элестора вырвался тихий стон, словно он сдерживал крик. Но Жозетта снова кивнула, её взгляд не отрывался от моего.
— Возможно… — я замялась, боясь, что собственное горе пропитает мои слова. — Возможно, в знании мы находим свой путь к исцелению. Но это твой выбор, Жозетта. Я не буду заставлять тебя.
Наступило долгое молчание, пока она раздумывала. Её светло-голубые глаза скользили по мне, Рену, Элестору, ни на ком не задерживаясь. Её губы шевелились в попытке что-то сказать, руки нервно теребили ткань её одеяния. Наконец, она медленно положила их поверх моих.
Тень и мрак заструились из моей груди при её прикосновении, но это было не похоже на мою последнюю ночь в Эфере. Тьма скользила между нами, словно давно забытый друг, обвивая наши ладони. Плечи Жозетты дёрнулись, её голова наклонилась вперёд, пальцы крепко сжались на моих. И там, в этом соединении, я ощутила вкус её ужаса и увидела монстра под её кроватью.