— Ты смотришь на меня так, будто я — самая яркая звезда на небе, — прошептала она, лёгкий румянец окрасил её щеки.
Я коснулся её лица, большим пальцем провёл по нижней губе.
— Ты не просто звезда, eshara… Ты — вся чертова вселенная.
Едва заметная улыбка тронула её губы. Медленно я расстегнул застёжку плаща, позволив ему упасть на пол. Её улыбка поблекла, уступив место неуверенности, когда я вытащил рубашку из брюк и снял её через голову, отбросив в сторону. Она прикусила губу зубами, и я потянулся рукой вперед, чтобы ее освободить.
— Ты бы предпочла, чтобы мы не продолжали? — спросил я, склонившись так, чтобы наши глаза были на одном уровне.
На её лице мелькнула тень сомнения, и она поджала колени к груди. Я не стал её останавливать. Вместо этого я опустился на колени, положив руку на её лодыжку.
— Я хочу, — прошептала она. — Хочу тебя.
Мой палец медленно скользнул по её голени.
— Но ты боишься?
Она громко выдохнула, её взгляд метался от меня к тёмно-синим портьерам на кровати, к чёрному деревянному каркасу и обратно.
— Да… но не этого.
Мои брови сошлись в замешательстве.
— Расскажи мне.
Позволь мне развеять твои страхи. Дай мне позаботиться о тебе. Вот, что я хотел сказать.
Оралия взглянула на свои предплечья, на шрамы, изуродовавшие её кожу. Она покачала головой, её волосы, цвета закатного солнца, скрыли лицо, как завеса. Но я не позволил ей спрятаться от меня, мягко откинув прядь за плечо. На её щеке блестела слеза.
То, что она могла так чувствовать… Пройти через такое и при этом позволить себе ощущать? Это было невероятно.
— Оралия, расскажи мне, — умолял я.
Она простонала, уткнувшись лбом в руки, снова скрываясь от меня. Я сжал её лодыжку чуть крепче, думая о той истории, которую она мне рассказывала ранее, о её страшном прошлом.
— Я боюсь чувствовать так сильно, — выдохнула она и нервно сглотнула. Её белоснежные костяшки сжались, пальцы впились в локти. — Боюсь, что это может унести меня, как стремительный прилив, как та сила, с которой я только учусь обращаться. Я боюсь, что от меня ничего не останется, и…
Тишина повисла между нами, её взгляд словно проникал в меня, изучая каждое движение, каждую тень на моём лице. Она провела языком по зубам, напряжение отразилось в уголках глаз, а её грудь поднялась и опустилась в глубоком вдохе.
— И? — мягко подтолкнул я, проводя пальцем по её лодыжке.
— И мне всё равно.
Груз опустился на мою грудь, настолько тяжёлый, что я не мог вдохнуть. Её зелёные глаза вспыхнули. Румянец разлился по щекам, горячий под моими пальцами, которые, казалось, жили своей жизнью, желая ощутить её тепло.
— Но не ты будешь той, кого унесет волна, — хрипло сказал я, поднимая её подбородок. — Потому что я — тот, кого унесло уже давно.
Мои губы накрыли её, поглотив тихий звук удивления, прежде чем он смог сорваться с её уст. Она была такой мягкой под моими ладонями, податливой в моих объятиях, когда отчаянное желание вспыхнуло внутри неё, и тёмные струи теней развернулись вокруг её плеч, скользя к моим. Наша магия танцевала между нами, притягивая нас всё ближе. Её руки разжались, освобождая колени, и скользнули вверх по моей груди, очерчивая линию ключиц, пока я запоминал каждое движение её волос под своими пальцами.
— Я твой, — прошептал я, обвивая её талию руками.
— И я твоя, — ответила она, её слова растворились на моих губах.
Её пальцы медленно скользнули в мои волосы, опустились к шее, изучая линии моих плеч. Они задержались на парных отметинах по обе стороны от позвоночника. Шрамы были глубокими, изуродованными — там, где Тифон вырвал мои крылья, оставив вечное напоминание о моём поражении. Крылья так и не выросли заново, и не вырастут, хотя я надеялся, что, если бы я когда-нибудь смог их вернуть, у них бы получилось срастись снова с моим телом. И даже если бы для этого пришлось открыть старые раны, я бы пошел на этот шаг не задумываясь.
— Мне жаль, — прошептала она, прикасаясь губами к моей щеке.
— Не надо, — ответил я, проводя рукой по её волосам.
Я вновь накрыл её губы своими, наслаждаясь теплом её ладоней, скользящих по моей груди и ниже, по животу. Она была нужна мне больше, чем моя сила. Но я не собирался торопить события, не собирался торопить её.
Руки Оралии опустились к поясу моих брюк, ловко расстёгивая пуговицы и отодвигая ткань. Слегка дрожащими пальцами она обхватила мой член, проведя рукой вдоль него.