— Нет, не всегда, — ответил я, приподнимаясь и глядя на неё сверху вниз. — Я твой, если ты примешь меня, на столько, на сколько ты захочешь.
Её губы мягко приоткрылись, а тёмно-зелёные глаза забегали между моими.
— А если я буду хотеть тебя до скончания веков?
— Тогда этого все равно будет недостаточно.
Оралия приподнялась на локтях, чтобы коснуться моих губ своими, утягивая меня за собой, и мы снова слились в страстном поцелуе. Один вдох переходил в другой, пока её тело не обмякло в моих объятиях, а голова уютно устроилась под моим подбородком. Спустя некоторое время я потянул один из пледов у подножья кровати и аккуратно укрыл нас. Я почувствовал её улыбку на своей коже, и сердце снова сжалось от этой сладкой боли. Я подумал, что, возможно, мог бы остаться в таком состоянии навсегда — держа ее защищенную и счастливую в моих объятьях.
Но, хоть я и позволил себе помечтать о беззаботном совместном будущем, я прекрасно осознавал: солдаты Эферы прямо сейчас могли прокладывать себе путь сквозь туман. Я вспомнил, как Мекруцио рассказывал, что Тифон оценивает своё окружение, определяя, кто для него наиболее важен. Его золотой меч всё ещё висел над нашими головами. Я лишь надеялся, что, когда он обрушится, я смогу защитить её от удара. Эта мысль жгла горло, а вновь обретенные осколки моей души содрогнулись в предвкушении мести.
Даже сейчас Торн тренировал солдат, охраняющих Инфернис, усиливал нашу защиту и готовился к неизбежной схватке.
— Можно спросить тебя кое о чём? — прошептала она.
Я кивнул, убирая волосы с её лица, когда она повернулась, чтобы взглянуть на меня.
— Конечно, о чём угодно.
Она улыбнулась, оставляя короткий поцелуй на моей ладони.
— Как умерла твоя мать?
Моя рука замерла в её волосах.
«У тебя глаза матери», — сказала она тогда. Казалось, это было так давно, словно целую человеческую жизнь назад.
— Она не умерла, — ответил я медленно. — По крайней мере… не в том смысле, о котором ты думаешь.
Оралия кивнула, словно этот ответ её не удивил.
— Время создало не только смену сезонов, не только жизнь и смерть. Оно также породило в моём отце монстра… тирана. Его ожесточили войны с гигантами, а затем с людьми, что нашли путь через разлом. — Я вздохнул, приподнялся и провёл рукой по волосам. — С течением времени его страх рос, пока контроль не стал единственным, что было ему известно. Пока не убедил себя, что именно он должен править всеми остальными, словно он один был создателем.
Оралия нахмурилась и приподнялась, чтобы сесть рядом со мной плечом к плечу. Толстое синее одеяло сбилось вокруг наших талий.
— Мой отец был не единственным создателем этого мира, Оралия, — сказал я осторожно. — Его окружали Великие Матери и многие другие, кто создал траву, землю, ветер, небо. — Я сглотнул, чувствуя, как горло сжимает скорбь. — И звёзды.
— Твоя мать, — прошептала она, накрыв мою руку своей.
Этот маленький жест утешения чуть не сломил меня, но я глубоко вдохнул, стараясь справиться с эмоциями, которых не ощущал веками.
— Моя мать подвергала сомнению его действия и его право на власть. Она была не одна. Другие боги, вышедшие из земли, ветра и морей, тоже сомневались. — Я посмотрел на наши руки, перевернул её ладонь вверх и провёл пальцами по её шраму. — Отец видел в ней угрозу своему трону, угрозу миру, который он считал исключительно своим творением — хотя это было далеко от правды. — Я хмыкнул. — Даже время создал не он.
Она кивнула и поцеловала моё плечо.
— Что он с ней сделал?
Я откинул голову на спинку кровати, устремив взгляд в тёмные занавеси, такие же чёрные, как ночь за окном. Я не знал, как рассказать эту историю — как подобрать слова, чтобы описать всю чудовищность произошедшего.
— Утром я покажу тебе, — ответил я, обнимая её за плечи и увлекая нас обратно на матрас. — И тогда ты всё поймёшь.
ГЛАВА 51
Оралия
Я медленно проснулась, ощущая приятное тепло, окутывающее меня.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить — это был Рен. Его тяжёлая рука лежала у меня на талии. Наши бёдра плотно прижаты друг к другу, ноги спутаны. Я знала, что здесь таилась опасность: я могла стать зависимой от этого чувства. Без него я могла бы просто превратиться в ничто. Без его тёплого дыхания, ласково пробегающего по моей шее, время от времени касающегося моих волос. Без его крепкой руки, которой он порой сильнее прижимал меня к себе. Без размеренного ритма его сердца. Если бы я позволила себе, это стало бы якорем, удерживающим меня в этом мире.