Бадмаев и Шелудяк представились ему и почтительно пожали полковничью руку. Он вразвалку подошел к Холмину и спросил:
— А ты, братишка, кто тут такой?
Бадмаев поспешил вмешаться, не дав Холмину ответить:
— Это, товарищ особоуполномоченный, наш новый агент. Мы его мобилизовали на специальную работу.
— Откуда мобилизовали? — спросил Гундосов.
— Из тюрьмы, — запнувшись ответил начальник отдела.
— В качестве кого там работал?
— Не… работал. Находился под стражей, как подследственник.
— Ага! Значит, вы хотите его использовать как сексота. По части внутрикамерного освещения заключенных?
— Нет, товарищ полковник. У него другое задание.
— Какое?
Начальник отдела беспомощно оглянулся на своего заместителя. Тот злорадно ухмыльнувшись, отвел глаза в сторону и сделал вид, что очень интересуется окном. Гундосов накинулся на Бадмаева:
— Почему не отвечаешь старшему по чину?
— Дело в том, товарищ особоуполномоченный, — растерянно загудел начальник отдела, — что у нас здесь появилась… «рука майора Громова».
— Кто?
Бадмаев коротко, но довольно бессвязно рассказал о происшествиях последних дней. Выслушав его, Гундосов взорвался криком:
— Полундра! Гроб с музыкой! Что же это такое, братишечки? А? Кто вам тут позволил вражеские руки расплодить? А? Шуточками занимаетесь? Это вместо чекистской работы по чистке? Ах, чтоб вас морская корова доила, как я про все-это Николаю Иванычу в рапорте напишу? И куда он меня, после этого, загонит? И куда я вас до этого? Посажу! Всех троих! Расстреляю! К стенке! В расход!
Начальник отделай его заместитель стояли перед ним ни живы, ни мертвы и тряслись. Холмин хотя и не был перепугал, как они, по настроение его сразу понизилось. Он не боялся попасть снова в тюрьму, так как достаточно в ней привык, но ему было жаль Ольгу: ведь если разгневанный энкаведист выполнит свои угрозы, то Холмин уже ничем не сможет ей помочь, а, может быть, никогда и не увидит ее.
Накричавшись. Гундосов по-хозяйски сел за стол в кресло Бадмаева и сердито бросил ему:
— Почему к расследованию убийств привлекли заключенного, а не используете милицию и уголовный розыск?
Бадмаев и Шелудяк заговорили наперебой дрожащими голосами и бас первого слился с фальцетом последнего так, что едва, можно было разобрать их объяснения:
— Холмин опытный специалист, а в милиции и Угро подходящих работников нет.
— Не обретается ни единого.
— Как нет? Кто же там вахту держит?
— Враги, вредители, пьяницы, лодыри….
— Аспиды и василиски…
— И много там врагов парода?.
— Имеются.
— В количестве предостаточном.
— Почему не пересажали?
— Без санкции центра не имеем права.
— Ладно. У меня такие санкции есть. Проведу там чистку со скоростью тридцати узлов в час.
Физиономии Бадмаева и Шелудяка несколько прояснились; оба видимо надеялись, что им удастся отвести грозу от своих голов и направить ее на головы их врагов. Полковник Гундосов подумал, побарабанил пальцами по столу и обратился к Холмину:
— Как, браток, сумеешь найти «руку» этого самого майора?
Успокоенный тем, что заключение ему пока не грозит и он может попытаться помочь Ольге и увидеть ее, Холмин ответил смело:
— Не сумею, если мне будут мешать.
— Кто тебе мешает? — спросил Гундосов.
— Отдел НКВД и вы, товарищ полковник.
— Я?! Чем?! — воскликнул удивленный энкаведист.
— А тем, что на меня кричите и угрожаете расстрелом.
Гундосов засмеялся.
— Э-э-э, братишка! Да ты, я вижу, колючий, как глубоководная рыба. Ладно, я мешать не буду. А в чем тебе мешает отдел НКВД?
— Да вот, товарищ полковник, для пользы дела необходимо освободить двух заключенных, а отдел этому противится.
Холмин торопливо объяснил почему, по его мнению, нужно освободить Ольгу Громову и директора гостиницы Селезнева. При этом, он ни в чем не обвинял Бадмаева и Шелудяка, не желая окончательно портить и без того неважные отношения с ними, а говорил об отделе НКВД вообще. К удивлению Холмина, энкаведист сразу же согласился с его доводами.
— Ладно, браток. Ты прав, как боцманская дудка. Директора и громовскую девку мы освободим. Чего тебе еще нужно?
— Пока ничего особенного, — ответил Холмин. — О кое-каких мелочах, я надеюсь, мы сговоримся с товарищем начальником отдела.
— Ладно, действуй. Ищи. Только быстро. По-аварийному.
— Да уж, как смогу.
Гундосов снял фуражку и, положив ее на стол, вытер пот со лба.