Глава третья
Летний дождь, летний дождь Шепчет мне легко и просто, Что придешь, ты придешь, Ты придешь, но будет поздно. Несвоевременность — вечная драма Где есть он и она. (И. Тальков «Летний дождь») Чем ближе Артур подходил к дому Виктории, тем больше путались его мысли, и тем меньше он понимал, что ему говорить Вике и что делать. В памяти всплыла строчка из песни Владимира Высоцкого, и он тихо, чтобы никто не слышал, впрочем, рядом никого и не было, пропел: Как меня там встретят, Как меня обнимут, И какие песни мне споют… Остановившись около знакомой калитки, Артур вынул из кармана куртки пачку сигарет «LM», сорвал целлофан, открыл ее, достал сигарету, и прикурив, с удовольствием затянул горький дым. Вообще-то Артур не курил, но иногда когда ему было необходимо расслабиться, он позволял себе эту маленькую слабость. Когда сумбур в голове немного утих, Артур решил привлечь к себе внимание обитателей стоявшего перед ним дома. А вот как это сделать он не понимал. Кроме Виктории, его здесь никто не знал, а общаться с ее родителями, до того, как она его им представит, он стеснялся. Он еще долго стоял бы на улице и мерзнул, если бы не случайность. Мать Виктории выглянула в окно, чтобы посмотреть, не перестал ли идти снег, заметила парня и попросила Викторию выйти и узнать, кто там стоит возле калитки. Еще до того как выйти на улицу Вика уже знала, кто это, но виду не подала и когда подходила к калитке сделала удивленное лицо, обращаясь к парню: — Артур, ты? Какими судьбами? — Ну, я же тебе обещал, что приеду за тобой,— Артур немного подумал, а потом, решив, будь что будет, обнял девушку и первый раз, по настоящему поцеловал её. Не так как обычно, просто касаясь губами, а настойчиво, пытаясь коснуться ее языка своим. Благодаря неожиданности и смелости, которой Вика ну никак не ожидала, ему это удалось. Мягко освобождаясь из объятий Артура, она сказала ему: — Не надо, а то вдруг мама увидит. — Ну и что,— Артур не мог понять, чего она так испугалась,— ты же не маленькая девочка, а взрослый человек. Тебя что за это, в угол поставят? — Нет, конечно,— ответила Вика,— но я не хочу лишних разговоров. Ты же сам понимаешь, родители есть родители. Да, с этим Артур был знаком хорошо, при всей своей открытости, которая, кстати, часто мешала ему жить, он очень часто кое-что умалчивал от родителей. А уж если речь заходила о делах сердечных, то тут Артур вообще предпочитал отмалчиваться. Вот так, скажи им что-нибудь, в чем еще сам до конца не уверен. А потом у тебя что-нибудь не заладится. А они будут напоминать тебе о неприятном, задавая, по их мнению, абсолютно нейтральные вопросы. Например, такие как: А как у вас с ней дела? Ну что она тебе пишет? Последнее время очень часто Артуру, отвечающему на эти вопросы, приходилось лгать. — Ну что так и будем стоять на морозе, или пойдем в дом,— Артур сам удивился своей наглости. — Конечно, пойдем,— спохватилась Виктория. Когда они вошли к ней в комнату, Артур спросил ее: — Ну, так ты едешь со мной? — Куда? — спросила Вика в ответ. — Здрасте, приехали. Как куда, к Светлане и Димке конечно. Ты что забыла? — Да нет, не забыла,— ответила Виктория,— просто ты спросил таким тоном, как будто собрался меня не к нашим друзьям везти, а на край света. — А я могу и на край света, если ты конечно согласна. — улыбнулся Артур. — Нет уж, лучше к друзьям,— Вика тоже заметно повеселела. — Ну, к друзьям так к друзьям. Тогда давай собирайся. А то уже скоро вечер, а нам еще сколько ехать. — Всего 45 минут,— Вика подошла к шкафу, где висели ее платья. Внезапно ей в голову пришла глупая мысль, а что если сейчас все сказать Артуру, правда она испортит ему праздник, но зато между ними все станет ясно, раз и навсегда. Мысль видимо была не настолько глупа, потому что никак не хотела уходить, хотя Виктория гнала ее как могла. Наконец-то она все- таки решилась. Она подошла к Артуру и, положив свои руки на его плечи, сказала: — Артур, я должна сказать тебе одну очень важную вещь, касающуюся нас двоих. Серьезный тон Вики испугал Артура и он, понимая, что сейчас услышит, и пытаясь спасти положение, взял ее руки в свои долго смотрел в глаза, а потом поднес губы к ее уху и тихо, стараясь как можно нежней, запел: Ты расскажи мне, как живешь и где твой дом, А разговор о нас оставим на потом. Ты расскажи, у нас есть время до утра, У нас есть ночь да без нее никак нельзя. Я знаю, этой ночью будет дождь, Но что-то ты ему не рада. Чтоб не случилось, не стряслось, Ты знай, я буду рядом. То, что было не под силу Виктории, удалось сделать Артуру, назойливая мысль покинула ее. И не последнюю роль в этом сыграла песня. Как же в этот момент Артур был благодарен группе «9-й район» за эти прекрасные слова. Догадываясь, что опасный момент прошел, Артур рискнул спросить: — Ты что-то хотела мне сказать? — Нет не сейчас,— Вика все-таки решила поехать. Виктория и Артур уже 30 минут стояли на остановке теша себя надеждой, что автобус из города скоро придет. — Ты знаешь, во сколько выходит автобус из Зареченска к вам? — Должен был выйти в четыре.— Вика постукивала нога об ногу, становилось холодно. Артур глянул на часы, было полшестого. По сухой погоде автобус идет в среднем 45 минут. Учитывая зимние условия: снег, гололед, ну плюс еще полчаса. Выходило час и пятнадцать минут. Все равно он уже давно должен был быть здесь. В метрах 15 от остановки остановилась вишневая девятка. Подожди я сейчас.— сказал Артур Виктории и пошел к машине. Водитель, издали заметивший приближение парня опустил стекло. — Шеф до города подбросишь? — подходя к водителю, спросил Артур. — Пятнадцать,— оглядев парня, сказал хозяин девятки. — А давай десять,— Артур не любил торговаться, но помнил, что надо экономить. — Нет пятнадцать. Согласись парень, это еще по-божески сам понимаешь погода сейчас не ахти. Если бы мне самому не нужно было в город, я бы и не выезжал сегодня совсем. — Ладно, по рукам.— Артур понимал, что дальше торговаться смысла не было, да и мужика можно было понять. Всем сейчас на что-то жить надо. — Подъедешь к остановке? — попросил Артур. — Да без проблем, парень. Заботишься о подруге? — мужик подмигнул ему. — Ага! — кивнул Артур. Он вернулся к Виктории. Следом подъехала машина. Артур открыл дверь автомобиля, приглашая Вику в салон. — Будем путешествовать комфортно.— улыбнулся ей Артур. Через сорок минут они въезжали в Зареченск. Зареченск — небольшой городок, расположенный на северо-востоке Краснодарского края. В прошлом всего лишь железнодорожная станция, а ныне вполне симпатичный городок. Зареченск был родиной Артура. Здесь он родился, рос до 15 лет, до того как уехать на учебу в Верхнедонск. Далее его рост и физический, и моральный продолжался на донской земле. Полгода Артур не был дома, и сейчас смотря в окно, он пытался увидеть, что же изменилось за это время в его городе. Но все было по-прежнему. Те же пятиэтажки Черемушек, тот же Дом быта, только вместо листьев на ветках лежал снег, а детвора перешла с велосипедов на городской транспорт. Который раз Артур видел эту картину. Пять-шесть человек, уцепившись за задний бампер автобуса, скользили по снегу, который никто не удосуживался убирать с проезжей части, и весело смеялись. — Шеф, тормознешь возле горбольницы.— попросил Артур. — Это на Октябрьской, что ли? — уточнил водитель. — Точно в десятку,— ответил парень,— именно там. Когда машина остановилась, Артур вынул из кармана деньги и расплатился. Выйдя из машины, они немного постояли, пропуская поток машин, который был сегодня больше чем обычно и перешли через дорогу. Артур остановился, прикинул свои финансовые возможности и со словами «гулять так, гулять», тормознул проезжающую «шестерку». Открыв, дверь и заглянув в салон, он обратился к водителю: — Земляк, до Этуса не подбросишь? — Это где? — не понял водитель. — Угол Ленинградской и Северной. — А понял,— водитель кивнул,— садитесь. Когда они сели в машину и автомобиль тронулся, Вика сидевшая на заднем сиденье, коснулась рукой плеча Артура, парень обернулся. — Ты сегодня богат? — спросила девушка, намекая на то что, они уже второй раз за сегодня едут на машине. — Я сегодня влюблен,— ответил Артур,— а это одно и то же.— И, взяв руку Виктории, поцеловал ее. Дмитрий и Светлана были на кухне и вовсю готовились к предстоящему праздничному застолью, когда в окно