Ужин готов, и мы получаем свои миски с едой. Очень благородно со стороны циркачей поделиться с нами, ведь пари мы ещё не выиграли. Хотя, наш здоровяк активно помогал в обустройстве стоянки.
Холодная похлебка кислая, но вполне съедобная. Или я слишком голоден, или это блюдо и впрямь вкуснее стряпни Айны.
Я чувствую на себе взгляды. Меня изучают… даже для этой своеобразной компании я выгляжу слишком необычно.
Айна уже вовсю щебечет с артистами. Умеют же некоторые быстро находить со всеми общий язык. Рикус такой же. Интересно, мучают ли его угрызения совести, вспоминает ли обо мне?
После еды все начинают готовиться ко сну. Нам с Айной выделили уголок под одним из навесов. Кажется, ее считают моей хозяйкой. Здоровяка нигде не видно. Хотя, с моим то зрением… Должен признать, мне спокойнее когда он рядом.
Спать ложимся, расстелив на земле какие-то старые тряпки. Айна прижимается ко мне: “Чтобы было теплее!”, и почти сразу засыпает. А вот ко мне сон совсем не идет. Ощущение близости посторонней девушки вызывает неуместные фантазии. Я стараюсь отвлечься и вспомнить невесту, но никак не могу воссоздать в памяти образ Клио… я, во что бы то ни стало, должен найти способ вернуться в Осию. Рука сама собой нащупывает книгу под курткой, мою единственную надежду. Веки опускаются. Я надеюсь заснуть, но…
- Ты серьезно? Бросаешь своего сына? - передо мной стоит мужчина, чем-то похожий на моего отца. У него на руках, спит мальчик лет трех. Я протягиваю к нему руку и провожу по его волосам своими тонкими пальцами. Я точно знаю, что больше никогда его не увижу.
Что это за мыслеобраз? Чьими глазами я вижу эту картинку?
Я отворачиваюсь. Сжимаю одной рукой другую. Взгляд цепляется за кольцо на пальце: шинка с витиеватым плетением и верхушка, украшенная голубым кристаллом - символ вечной любви и верности.
- Что, так ничего и не скажешь? - не оборачиваюсь. Собираюсь с духом, чтобы открыть дверь и выйти за порог. - Что я скажу Колиану, когда он проснется? - Он сказал: “Колиан”? Может ли быть, что этот мальчик - мой… отец?
Оборачиваюсь. Бросаю на ребенка еще один прощальный взгляд. Нет. Нельзя задерживаться. Потом решиться будет еще сложнее. Надо идти!
- Оле… Олехандра! Скажи хоть что-нибудь! - Мое сердце разрывается на части. Нельзя останавливаться! Все уже решено!
- Прости… Так суждено… Ты сам все знаешь:
Тьма наступает, под угрозой мир…
Я знаю, ты ребенка воспитаешь...
Всегда твоя. Люблю. Прощай. Прости…
***
- Слушайте, слушайте, слушайте, и не говорите, что вы не слышали! Только сегодня и только для Вас, впервые в истории, состоится настоящее магическое представление! Магистр третьей ступени Осийского ордена, прибывший с Той Стороны, покажет вам свое искусство! - ущипни меня тьма, что я несу?! Гелиан явно не в себе: сначала придумал это безумное пари, на кону которого не только его свобода, но и моя. Потом бредил во сне, а когда проснулся выглядел, словно одержимый. И наконец, сейчас, когда мы прибыли в деревню, он уговорил меня зазывать публику. Видимо, я тоже сошла с ума, раз согласилась на его уговоры. Ну какой еще “магистр третьей ступени”? Что он может показать, с его-то магической квалификацией? Разве что опять мысленно подключится к сознанию присутствующих, как-будто забыл, чего ему это стоило в прошлый раз…
- Слушайте, слушайте, слушайте… - Я чувствую себя очень глупо. Надо мной потешаются и деревенские и циркачи, устанавливающие импровизированную арену. Хорошо ему: сидит себе в сторонке, “настраивается” - как он сказал. А я тут ради него себя дурой выставляю.
- Сестрица, хочешь я помогу? - прежде Исхироус просто наблюдал за нами, ни во что не вмешивался и даже терялся из виду на какое-то время. А сейчас вдруг вызвался помочь.
- Помоги, я не против! - по крайней мере, если мы будем делать это вместе, я не буду чувствовать себя так глупо.
- Вы только послушайте, братцы! - начал зазывать Исхироус. - Один заносчивый уродец утверждает, что прибыл с Той Стороны и, якобы владеет магией! Он грозится показать нам такие чудеса, которые мы никогда в жизни не видели и даже представить себе не можем. Предлагаю, как следует поколотить его, если он вздумал насмехаться над нами!
- Исхироус!!! - от возмущения меня переполняют эмоции, но я не могу подобрать слова, чтобы выразить их.