Едва я постаралась сосредоточиться на его словах, как рядом закружилась очередная леталка. Третья! Да он издевается⁈
Но любопытство, похоже, уже вонзило в меня свои хищные зубки, потому что едва птичка спикировала, как я её поймала и развернула.
«Пожалей бедную леталку, Гаро. Не будь кровожадной. Так вот, надеюсь Магическому Вестнику ты доверяешь? Потому что эта статья датирована вчерашним числом.»
В письмо и впрямь была вложена свеженькая вырезка из газеты, по которой я пробежала глазами. И с каждым словом, с каждой буквой, эти глаза всё больше расширялись от удивления, а про дыхание я и вовсе успела позабыть.
'На совете архоров было принято решение не разбивать команды — участники Турнира Стихий, которые займут призовые места.
— Глупо раскидывать между аванпостами магов, которые уже сработались, — заявил Дориан Блэк. — Расточительно. Такого Магразия себе позволить не может. Команда-победитель будет возведена в ранг Высших в полном составе, им будет оказана любая помощь, и…'
И это практически то, о чём я мечтала! Это мой шанс! Не прозябать на отдалённых осколках, а окунуться в самую гущу! Я не обманывалась, быть Высшей не светит магу поддержки, но так я хотя бы смогу найти своё место.
От дикого волнения у меня задрожали пальцы.
— Хорошо. Я согласна.
Чёрные брови Августа удивлённо взметнулись вверх.
— Серьёзно?
— Да, — окончательно подтвердила я.
Ну что, Эйдан Линч, я всё-таки стану частью команды, но не ради тебя. Ради себя.
Глава 6
Эйдан
Я до того стиснул зубы, что скулы отозвались ноющей болью. Она меня послала! Прямым текстом и в далёкие дали! И, что самое хреновое, похоже, я это заслужил…
В коридоре у больничного крыла я принялся ходить из стороны в сторону, ловя удивлённые взгляды спешащих на завтрак студентов, но меня они трогали мало. А вот что было интереснее — запястье Никки. Пусть хоть сотню раз говорит мне, что вчера оно тоже было перебинтовано, это было не так. Она лгала! Я знал наверняка, даже кожей чувствовал. Но убедиться всё же стоит. И тогда я решительно направился в кабинет лекаря Грасса, который находился совсем рядом — соседняя дверь.
— Кнопка, — спросил я с порога, и даже постучать забыл. — Что с её рукой?
Седые брови лекаря удивлённо подскочили вверх, но он отложил на заваленный бумагами стол чью-то медкарту.
— Простите, молодой человек?
— Николетт Гаро, — исправился я. — У неё забинтованное запястье. Вы проверяли?
— Я лекарь, юноша, — Грасс раздражённо дёрнул щекой. — Маг жизни первого порядка и лечил самих Высших ещё когда вы не родились. Естественно, что я просканировал девушку, и уверяю, кроме выхолощенного резерва, что плачевно сказывается на её самочувствии, других травм и болезней нет.
Вот как… То есть, по его мнению, всё в порядке. Черта с два!
— Почему её резерв выхолощен? — попробовал я нащупать нить истины с другой стороны.
Тяжко вздохнув, лекарь всё же соизволил мне пояснить:
— Использовала камень переноса в отдалении от плиты, он и напитался за её счёт. Если это всё, то покиньте мой кабинет.
Пришлось уйти, закрыв за собой дверь, и всю дорогу по пути к арене я размышлял над фактами, которые оказались в моих руках.
Так… Никогда не поверю, что Никки могла совершить такую глупость и прыгнуть в институт со случайной точки осколка. Только не она! От этой стопроцентной уверенности неприятно закололо в груди, и даже свежий осенний воздух не смог избавить меня от тягостного ощущения. Что-то случилось там, на Пятом, и явно не очень хорошее. Скверное даже, я бы сказал. Потому что у Никки был камень переноса, да, но использовать его во вред себе она могла лишь для того, чтобы оградиться от более серьёзной опасности. Сбежать, унести ноги от тех, кто хотел ей навредить, даже если это поставит под удар её самочувствие.
Поганое ощущение, когда понимаешь, что виноват в этом ты.
Или… Активировать камень мог кто-то другой, принудительно вернув её в институт.
Над этим следовало поразмыслить. А ещё её запястье не давало мне покоя. Как подступиться, чтобы взглянуть самому? Не знаю, ведь теперь Никки и близко меня к себе не подпустит.
Всё это я обдумывал, огибая семиэтажное здание института, отбрасывающее тень на переплетение мощенных камнем дорожек. Миновал пару фонтанов, рядом с которыми устроились завтракать те немногие, кто любил это делать на свежем воздухе. Меня даже окликнули по имени, кажется, Селвин Харрис — здоровяк с моего курса, но я лишь махнул рукой, даже не замедлив шаг. Если он не может объяснить мне, как заслужить прощение одной очень умной, но очень упрямой девчонки, то мне с ним вести беседу не о чем.