Хелла я обнаружил на арене — огромном полигоне овальной формы. Он натравливал своего огненного элементаля на порядком обгоревшие мишени, а сам замер шагах в десяти позади него, удерживая заклинание контроля и параллельно кастуя усиление. Августа с ним не было, и вспомнив, что оставил его наедине с Никки, неосознанно сжал кулаки. Ещё и цветы ей принёс… Хотел бы я знать, о чём они беседуют, но подслушивать не в моих правилах.
Друг отпустил контроль, едва меня завидел, и его элементаль осыпался на песок арены серым пеплом.
— Она что-нибудь говорила, когда ты её нашёл?
— Да, — Хелл вытер со лба мелкие капли пота и с продолжил с кривой ухмылкой: — В любви мне призналась. А ещё сказала, что я мужчина её мечты, — и добавил, заметив, что в моей ладони заискрилась первая вспышка магии. — Расслабься, это шутка.
— Не смешно, — буркнул, умерив свой пыл.
Он пожал плечами.
— Возможно. Если начистоту, то Гаро не говорила ничего, только цеплялась за меня, будто боялась, что уроню.
Вот ведь… А я надеялся на новые крохи информации.
Но Хелл что-то недоговаривал, и это я понял по странному блеску его глаз.
— И с чего это ты такой довольный?
— С того, что Гаро станет нашим магом поддержки, Линч.
— Бред, — тут же отозвался я. — Она мне отказала.
— Я это предвидел и уверяю, у меня получилось её уговорить.
И он рассказал о статье, которая должна была заинтересовать Никки, и которую я, к своему стыду, не читал. А ведь мог бы и сам донести до девушки эту информацию, но… Вздохнув, я бросил взгляд на здание института. Завтрак заканчивался, нужно привести себя в более менее приемлемый вид и поспешить на лекцию по боевой тактике, которая должна была начаться через тридцать минут, однако что-то вновь кольнуло меня в солнечное сплетение.
Я поспешил в столовую, надеясь не опоздать.
К своему стыду, там я осознал, что понятия не имел, что сейчас любит Никки. Кажется, раньше это были яблоки. Её отец Фред Гаро выращивает несколько сортов на нашем осколке. Ранние, поздние. Зелёные и красные. Даже удивительно, что Кнопке этот фрукт так и не приелся.
Надеюсь, что не приелся, мысленно поправил себя, потому что сейчас я пользовался воспоминаниями пятилетней давности.
Но я выбрал на столе раздачи оладьи с яблоками, добавил к ним кружку ароматного травяного чая и овсянку на молоке. Не забыл и столовые приборы.
Отлично. С этими обнадёживающими мыслями направился в сторону выхода.
— Выносить из столовой нельзя! — донёсся до меня голос незнакомого парнишки, которого распределили сюда для отработки наказания.
— Мне можно, — бросил я не оборачиваясь.
Теперь мой путь вновь лежал в больничное крыло, и тихо отворив дверь, я порадовался, что Августа тут уже не было. Зато не было и Кнопки, но плеск воды дал понять, что она отлучилась в уборную. Может, это и к лучшему, иначе был риск, что этот скромный завтрак она наденет мне на голову.
И оставив поднос на тумбочке рядом с треклятыми розами, я также тихо удалился.
Отец учил меня, что починить можно всё, каким бы ни был причинённый ущерб. Но что, если он ошибался? Что, если есть вещи, разрушив которые, обратно не склеить? И наши отношения уже не спасти?
Нет уж, в это верить я отказываюсь.
Глава 7
Никки
— Никки, у тебя сумка горит! — Анна пнула меня локтем в бок и указала на сумку, которая и правда занялась пламенем. — Опять…
Охнув, я принялась повторять про себя заклинание усмирения, попутно гася огонь своими ладонями. Что из этого сработало — непонятно, но спустя несколько секунд сумка и впрямь перестала полыхать.
Нужно что-то с этим делать! Я не могу контролировать стихию, невесть как оказавшуюся в моих руках, и теперь риску случайного возгорания были подвержены все предметы, с которыми я контактировала.
А ещё моя легенда об освоении иллюзий скоро вполне может треснуть по швам. Для меня и вещей, которых я касалась минуту назад, собственное пламя — так, похоже на щекотку, а если кто-то из друзей вздумает его потрогать, то очень и очень удивится. И с ожогами в больничное крыло отправится.
— Граш! — я откинулась на спинку неудобного стула и вытерла ладонью мелкие капельки пота, выступившие на лбу.
Все в аудитории магпотоков на меня пялились. Кто-то перешёптывался даже не таясь, что обсуждает именно мою скромную персону. Да и Анна выжидательно смотрела, явно надеясь на подробности, но ими я делиться не спешила.