Но на Пятом Осколке такой прелести не водилось. Мне пришлось плутать в сумерках, стараясь отыскать дом вещуньи, и с каждым шагом я всё дальше удалялась от центра и всё глубже забредала на окраину поселения, стараясь не споткнуться о поваленные ветки деревьев, мусор или обломки брошенных зданий.
Успехом мои поиски увенчались минут через тридцать, когда я уже твёрдо пообещала себе купить смартфон. На Осколках он не работал в полной мере, но уж фонарик-то мне бы пригодился. Я замерла перед облупленной деревянной дверью. Что ж, встречать меня явно не собираются, но я постучала, набрав в грудь побольше воздуха.
Дверь отворилась сама собой, приглашая в пропахшее цветами полутёмное помещение. От едкого сладкого запаха мигом зачесался нос, и заслезились глаза. И как она вообще тут живёт?
— Дверь закрой, — раздался сухой старческий голос.
Повиновавшись, я сделала пару шагов вперёд и всеми силами старалась не смотреть на абсолютно лысую голову вещуньи и её алые зрачки, потому что иначе точно не смогу оставаться бесстрастной. Она пугала! А ведь мне и не говорили, что один её вид способен нагнать жути.
— Добрый вечер, меня зовут…
— Мне без разницы, — старая женщина указала рукой на колченогий табурет, стоящий перед заваленным камнями столом. — Сядь. Руку.
Я протянула ладонь, которую тут же сцапали костлявые пальцы, в то время как во второй её руке блеснуло лезвие.
— Что вы… Ай! — подушечку пальца обожгло огнём, тут же выступила кровь, которая алыми каплями украсила серые камни. — Предупреждать же надо!
— Ц-ц-ц, нежная какая, — последовал насмешливый ответ. — Предупреди я, крику было бы больше, — камни на столе зашипели. — Сильная кровь. Да.
Мне бы вслушаться в её слова, но рациональный мозг требовал пояснить другое.
— Простите, а вы нож обеззараживаете перед каждым новым клиентом?
— А?
— Инфекция, — пояснила я, кивнув на лезвие. — Не хотелось бы остаться без пальца из-за заражения патогенными…
— Молчи, — оборвала меня старуха на полуслове.
Захлопнув рот, я уставилась на камни, орошённые кровью. Некоторые продолжали шипеть, будто масло шкворчало на сковороде, другие остались холодными и безучастными, и что это значит, я не представляла. Пришлось внутренне сжаться в ожидании пояснений.
Пару минут вещунья тоже разглядывала камни, перекладывала их с места на место, попутно кусая нижнюю губу.
— А вот твоё энергетическое поле мне не нравится, — вдруг сказала она, не отрывая взгляда от стола. — Чёрствое, сухое и унылое.
— Что? — не поняла я.
Что это у меня сухое и чёрствое? У магов нет никакого поля и никогда не было! И я была стопроцентно в этом уверена.
— Ничем помочь тебе не могу, — вещунья встала, отряхнула свою длинную потрёпанную юбку и отошла к окну, пока я всеми силами старалась не впадать в панику. — Кровь неплоха, но стихий в ней нет. Вернее, капля есть, но магом-стихийником тебе не стать.
— Но ведь вы можете усилить…
— Если есть, что, — подхватила она, пожав плечами. — В тебе нет ничего.
— Не понимаю, — произнесла я растерянно. — Ведь я чувствую…
— И что чувствуешь?
— Сложно объяснить… Будто во мне что-то спит, а я не могу это разбудить. Будто…
С каждым сказанным словом я понимала, насколько смехотворно они звучат. Если ничего нет, то ничего во мне и не спит. Я лишь тешила себя самообманом несколько лет подряд. Мнила особенной. А когда взгляд женщины из строгого вдруг самую малость потеплел, я и вовсе отвела глаза.
— Девочек с даром стихийной магии рождается одна на сотню, — озвучила вещунья непреложную истину. Это я знала и без неё. — Таковы реалии нашего мира, таков твой удел. Мужчины сражаются, развивают своих элементалей, чтобы те могли впитывать мглу и хоть как-то её сдерживать, а нам досталась роль… — Она грустно улыбнулась, вернулась к столу и стала собирать свои камни в кожаный мешочек, обнаружившийся рядом. — Нам досталась роль поддержки. Думаешь, это несправедливо? Что ж, твоё право. Я тоже когда-то была наивной дурочкой. Это лечится разбитыми надеждами. Теперь твой черёд.
Сказала, оставила переваривать случившееся, и тут же потеряла ко мне интерес.
Неужели это конец? Похоже на то. Я расплатилась со старухой и попрощалась у самой двери, но ответного слова от неё не услышала. Плевать. Мне хотелось побыстрее вернуться в академию и поплакать над своими разбитыми мечтами.