Румо не отвечал.
— Похоже, у него нет плана, — шепнул Укобах Рибезелю.
Переход до угольных водопадов прошел без приключений, не считая того, что Румо, Укобах и Рибезель повстречали в темном ущелье патруль верхом на фрауке. Пятеро солдат-белян из армии подземного мира оседлали небольшого фраука ростом около десяти метров. Тот с трудом пробирался по узкой улочке с тяжелой ношей.
Румо издалека учуял и услыхал чудовище. Он и его спутники спрятались за каменным выступом, и солдаты их не заметили. Фраук, тяжело дыша, прошел мимо. Румо увидел, что один солдат держал факел, а еще один — длинную палку с привязанной к ней бутылкой, ею он размахивал перед монстром. Длинные щупальца хлестали по воздуху, ощупывая все подряд, хобот фраук прижимал к светящемуся голубому брюху. Суставы скрипели и щелкали при каждом порывистом шаге.
— Для чего бутылка на палке? — поинтересовался Румо, когда патруль скрылся из виду. — Солдаты так управляют монстром?
— Фрауки ничего не видят и не слышат, они ориентируются только по нюху и осязанию, — отвечал Рибезель. — Алхимики создали зелья, чтобы приманивать или усыплять фрауков. В той бутылке, наверное, зелье с запахом дохлой свиньи, привлекающее фраука. По большому счету — страшно бестолковые создания. Как и почти все, кто ориентируется по запаху.
Румо сурово взглянул на Рибезеля.
— Идем дальше! — велел он.
Через несколько часов путники, наконец, добрались до обрыва, где начинался спуск к угольным водопадам.
— Ничего не видно! — заскулил Укобах. — Один неверный шаг — и мы погибли!
Даже у Румо закружилась голова, когда он ступил на узкую каменную лестницу без перил, что вела вдоль отвесной стены в черную бездну. Водопадов в темноте было не разглядеть, лишь из глубины доносился их рокот. Свинцово-серый туман окутывал все клубящейся пеленой.
— Держитесь за стену, — крикнул Рибезель. — И будьте осторожны: кое-где не хватает ступенек. До канализации совсем недалеко.
— «Недалеко» — это сколько? — простонал Укобах.
— Не больше километра, — отозвался Рибезель.
Все трое, тесно прижавшись к стене, осторожно спускались по лестнице, Рибезель шел первым. Мало того что ступеньки были неровные, узкие и непрочные — вдобавок они намокли и поросли скользким мхом. Чем ниже спускались путники, тем громче раздавался рокот водопадов и тем гуще становилась темная пелена.
Они разглядели водопады, лишь очутившись в нескольких десятках метров от них: три чернильно-черных потока, бьющих из скалы, с рокотом исчезали в темно-серой бездне тумана. Румо еще крепче прижался к стене.
— А где вход? — прокричал Укобах. — Где твоя чертова канализация?
— Вон там! — крикнул в ответ Рибезель. — Совсем близко.
Спустившись еще на несколько ступенек, все трое очутились у ворот, вырубленных в скале.
— Канализация! — с гордостью воскликнул Рибезель, словно привел друзей в свои владения. Миазмы, ударившие им в нос, могли бы потягаться с вонью в пещерах фрауков.
Румо, Укобах и Рибезель стояли в тоннеле, слабо освещенном красным светом фонаря на стене, по щиколотку в черной воде. Фонарь представлял собой стеклянный сосуд со светящейся медузой внутри.
— Медузья горелка, — пояснил Рибезель. — Они тут повсюду развешаны. Медузосветов кладут в сосуд с питательной жидкостью, и они светят, пока не погибнут. Вот это я понимаю, прогресс! В мои времена тут было хоть глаз выколи. Мы ходили со свечками на касках. Капля воды — и ты в кромешной темноте.
Рибезель огляделся.
— Нам туда, — заявил он, указывая налево. — Так мы попадем в центральную канализацию. — Рибезель затопал вперед, Румо и Укобах — за ним.
— Чем тут воняет? — спросил Укобах.
Рибезель указал на мутную воду.
— Здесь вода черная от копоти, а вот выше… ну, вы догадываетесь…
Укобах брезгливо поднял ногу. Рибезель многозначительно кивнул.
— И берегитесь! Твари, что тут водятся, вполне под стать месту обитания — если вы понимаете, о чем я.
— Что еще за твари? — спросил Укобах.
— Например, каложоры. Сажевые змеи. Осьминоги. Гигантские крабы. Многолапые…
— Кто такие каложоры? — воскликнул Укобах.
— Огромная мохнатая шестиногая тварь.
Укобах вздрогнул.
— Хочешь сказать, они питаются…
— Ну да. И не только, — ответил Рибезель. — При таком рационе все прочее для этой твари — деликатес.
— Какая гадость! — фыркнул Укобах.
— Ну, не все так страшно, — возразил Рибезель. — Зато вода теплая, и иногда попадаются отличные штуки. Невероятно, что только народ не выбрасывает в канализацию! — Рибезель указал на ответвление. — Там центр!