— Так это… вольпертингер?
— Тысяча пир. Это за простого. Но этот вольпертингер — особенный. Вам, разумеется, известно, что звери эти — ужасно своенравны, почти не поддаются дрессировке. Но мой — очень послушный. Глядите-ка! — Смейк взглянул на Румо.
— Сидеть! А ну сидеть!
Румо стоял как вкопанный, обиженно прижав уши. Кровомясы расхохотались.
— Сидеть! — взревел Смейк, пронзительно уставившись на Румо. Уловив пристальный взгляд Смейка, Румо, недовольно рыча, сел на задние лапы.
— Видите! Совсем ручной. Редчайший экземпляр! — торжествовал Смейк. — Никакого своенравия. Послушный инструмент в руках хозяина. Но помните: в плохих руках вольпертингер может стать опасным живым оружием! Пообещайте, что вольпертингер будет служить вам только в мирных целях!
Кровомясы с интересом перегнулись через стол.
— А какой мне прок с того, что псина слушается тебя? — спросил Цордас. — Если выиграю, станет она меня слушаться? — проявил он невероятную для кровомяса сообразительность.
— Этот пес… эээ… слушается того, кому я передам власть над ним, — ответил Смейк, махнув лапкой в сторону Цордаса. — Вот, теперь он в твоей власти. Скомандуй что-нибудь.
— Я?
— Да. Смелей! Что угодно.
Цордас задумался. Наконец, ухмыльнувшись, повернулся к Румо:
— А ну-ка поваляйся в грязи!
Румо ушам своим не верил. Он наклонил голову и зажмурился.
— Как бы не так: слушается! Да он даже не понимает, что я ему говорю.
Цордас и Цорилла расхохотались. Смейк взглянул на Румо. На сей раз во взгляде читался не приказ, а мольба. Румо догадался: это такой прием, придется переступить через себя. Хуже того: надо быть готовым к унижению. Это потруднее, чем одолеть десятерых циклопов.
— Скомандуй-ка еще раз, — посоветовал Смейк. — Пес тебя понял, просто он немного медлительный.
— Давай, поваляйся в грязи, чертова дворняжка! — прорычал кровомяс.
Румо лег на бок и стал кататься туда-сюда по грязному полу кабака. К шерсти пристали щепки и клочья пыли.
— То-то же, — одобрил Цорилла.
Смейк подсел к столу.
— Так если господа позволят…
Цордас бросил ему карты.
— Сдавай. Даем тебе за пса сто пир кредита. Проиграешь — он наш. Минимальная ставка — десять пир.
— Что ж, вполне справедливо, — ответил Смейк и принялся тасовать карты.
— Как «Румо»? Опять «Румо»? — взревел Цорилла, отшвырнув карты. — Да этот жирдяй — настоящий везунчик! Выиграть шесть раз подряд!
Играли всего час, а Смейк уже был богаче всех в трактире «У стеклянного человека». Шесть раз он поставил на «Румо», выиграв шесть раз подряд. Цордас и Цорилла проигрались подчистую и уже две партии играли в кредит, за счет Кромека Тумы.
Смейк решил, что пора бы провести задуманную проверку. Поднявшись с места, он обратился к Кромеку:
— Эээ, а где тут можно?..
— Снаружи, — усмехнулся Кромек. — Выбирай любое дерево.
Фольцотан Смейк пополз к выходу, заговорщически взглянув на Румо. Вольпертингер делал все, как договаривались: улегся на засаленный пол и притворился спящим.
— Что будем делать? — спросил Цорилла. — Он нас надул.
— Треснем его кружкой — и дело с концом, — предложил Цордас.
Цорилла не возражал.
— Ладно. Будем играть дальше. Потом ты пойдешь налить вина. На обратном пути зайдешь сзади и долбанешь кружкой ему по башке.
— Но это же червяк. Кто знает, где у него голова, а где туловище?
— Вообще-то, ты это придумал! Просто врежь посильнее. А дернется — уж я приложу его моргенштерном.
— Разбитую кружку запишу на ваш счет, — пробормотал Кромек за стойкой. Он все прекрасно слышал.
— Сбагрим этого вольпертингера — или как его там, — а выручку поделим на троих, — заявил Цордас, а сам подумал: «А следующую кружку я разобью о твою башку, тупица, а потом спалим твою чертову забегаловку».
— Оттащим жирдяя в лес. Дальше — дело за вервольфами, — договорил Цорилла совсем тихо, так как на веранде за дверью послышался скрип: Смейк возвращался.
Румо притворился, будто ему снится беспокойный сон: негромко заскулил, заворочался и поскреб по полу правой лапой.
Проползая мимо Цордаса, Смейк сделал кое-что совершенно для Румо неожиданное: молниеносный удар головой по шее кровомяса — и тот нокаутирован. Цордас так сильно стукнулся башкой о стол, что стакан с игральными кубиками взлетел в воздух. Недолго думая, Цорилла вскочил и схватил спрятанный под столом моргенштерн. Кромек спрятался под прилавком, а кубики упали на пол. Выпало «четыре», «два» и «шесть».