А что же Румо? Он в большой опасности, но реакция его не ускоряется, как в трактире «У стеклянного человека» — напротив, Румо едва может пошевелиться. Даже мысли — какие-то неповоротливые. Неосязаемые тени подступают все ближе, наползают на Румо, от них веет холодом. Тени набираются сил, а Румо слабеет. Даже с земли не может подняться — так истощила его эта странная битва. Румо совсем выдохся, будто тяжести таскал. Его клонит в сон от изнеможения. А теням только того и надо!
Смейк очутился внутри машины. Стенки, сделанные из какого-то неизвестного ему мягкого темно-красного материала — вероятно, органического происхождения, — неярко светятся. Тут нет ни рычагов, ни регуляторов, ни приборов — гладкий красный овальный ящик, будто гроб, специально подогнанный под Смейка.
— Видите перед собой мембрану? — Голос Колибриля звучал приглушенно, так как дверь за Смейком затворилась. Он пригляделся. И впрямь, на красной стенке виднелось круглое пористое пятно. Должно быть, это и есть мембрана.
— С чего вы взяли, что тут какая-то мембрана? — отозвался Смейк.
— Об этом говорят расчеты. А что, ее нет? — голос Колибриля дрожал от нетерпения.
— А вы как думаете? — Смейк тянул время.
— Должна быть. Ну же, не томите!
— Нет тут никакой мембраны! — соврал Смейк, ухмыляясь.
— Как нет? — испугался Колибриль. — Быть этого не может!
— Ну ладно, — сдался Смейк. — Я пошутил.
— Нашли время для шуток! — взвизгнул Колибриль. — Делайте, что вам говорят!
— Ладно-ладно, незачем кричать.
— Наклонитесь поближе и помурлыкайте.
— Что?
— Помурлыкайте. В мембрану.
— Зачем?
— Чтобы завести лодку. Так устроено ласковое управление. Сперва акустическая стадия.
— Что, простите?
— Вы слышали. Важно, чтобы машине было приятно. Уж поверьте мне.
— Но как? Я не умею мурлыкать! Я же не кошка!
— Начинайте же!
— Не могу.
— Давайте!
— Бррррррр… — начал Смейк, почувствовав себя ужасно глупо. Ничего не происходило. Ласковое управление! Чтобы машине было приятно! Какой бред!
— Вы не мурлыкаете, а жужжите! — нетерпеливо перебил доктор. — Вы что, шмель?
— Мммуррррррррр, — зафыркал Смейк. — Ммуррррр…
— Уже лучше! Продолжайте мурлыкать.
— Ммммуррррррр…
За красной стенкой послышалось многоголосое жужжание, потонувшее в мурлыканье Смейка. Большой кусок стены у него перед глазами стал светлеть и наконец сделался прозрачным. Словно через розовое стекло, Смейк глядел наружу.
— Доктор, я вас вижу! — воскликнул он.
— Прозрачная материя! — выпалил Колибриль. — Невероятно.
— А вы меня видите? — поинтересовался Смейк.
— Нет. Продолжайте мурлыкать!
Смейк впал в экстаз. К мурлыканью добавился размеренный стук, похожий на замедленное сердцебиение. Стук шел из-под пола. Тем временем доктор носился вокруг машины.
— Это мотор! — крикнул он. — Завелся!
— А эта штука никуда меня не завезет? — перепугался Смейк.
— Не останавливайтесь, мурлыкайте! — скомандовал Колибриль.
— Ммммуррррр… — замурлыкал Смейк. — Ммммурррррррррррр…
Румо пытался драться. Но драться было не с кем. Он не мог ухватить безликие тени, теснившие его со всех сторон: на зубах оставался лишь обрывок скользкого холода. Тени наступали сверху, сбоку, снизу, накрыв его плотной пеленой. Дышалось с трудом. Румо будто заживо погребли. Он чувствовал, как тело стынет и теряет гибкость, едва мог пошевелиться. Вольпертингер отчаянно колотил лапами, надеясь вырваться из холодного темного клубка. Но ничего не получалось: будто огромный спрут опутал его тысячей щупалец.
Что-то мягкое и холодное наползло на правое ухо Румо и, причмокнув, крепко присосалось. Неужто чья-то пасть? К левому уху тоже присосались! Румо услышал невыносимо громкое чавканье. Голова налилась ледяным холодом. Казалось, будто тени высасывают у Румо мозг.
И пока разыгрывалась эта ужасная сцена, Смейк и Колибриль продолжали стоять как вкопанные. Смейк мурлыкал, словно довольная кошка у печки.
Духи познания, жужжавшие вокруг доктора Колибриля, засуетились еще сильнее.
— Теперь попробуем активировать инструменты! — крикнул Колибриль. — Готовы?
— Конечно, готов! — отозвался Смейк.
— Тогда вытяните шесть верхних лапок и дотроньтесь до стенок лодки справа и слева от себя.
Смейк повиновался. На ощупь внутренние стенки машины оказались мягкими и теплыми, когда он дотронулся до них сразу шестью лапками. Там, где Смейк касался стенок, вспыхивал оранжевый свет. Мотор постукивал все быстрее.