– То и значит. – Я хмыкнул. – То пластырем ко мне с утра лип, а едва открыли входную дверь – сбежал. Да еще с таким воплем!
Орлов озадаченно почесал затылок. Я ждал. Серега покосился на брошенный у моих ног рюкзак, и взгляд его стал задумчивым.
Я забеспокоился: долго думать Орлову противопоказано, мы это знаем по печальному опыту. А уж сейчас, когда впереди – целых семь дней среди дикой природы…
Серега просиял, словно ясно солнышко. Небрежно ткнул мой рюкзак ногой и вкрадчиво поинтересовался:
– А не с ним ли ты был? Когда Васька в бега ударился?
Я подумал. Подвоха не почуял и признался:
– Вроде я действительно с рюкзаком возился.
Мой незамысловатый ответ произвел на Серегу странное впечатление. Его золотистые глаза возбужденно заблестели, а светло-русый чуб встал над головой веером.
Орлов какое-то время внимательнейшим образом изучал мой рюкзак. При этом он морщился, сопел, дергал себя за волосы и жевал нижнюю губу. Потом торжественно объявил:
– Васька вызванного духа испугался, точно тебе говорю. Потому как он больше ни черта не боится!
И Орлов выразительно уставился на руну, отчетливо различимую на боковом кармане моего рюкзака. Ту самую, которую он так нагло нарисовал вчера маркером.
Не знаю, чего я ждал от него, но никак не подобной чепухи. Я был разочарован. Поэтому сплюнул Сереге под ноги и раздраженно буркнул:
– Трепло! – И поднял рюкзак.
Очень вовремя поднял. Как раз подошел тридцать первый автобус, и из него вышли оживленные Лилька, Вован, Лена и Витек. Еще через пять минут с автовокзала отправлялся восемнадцатый автобус. Он должен был отвезти нас на окраину, почти к самому лесу. И дальше нам предстояло идти пешком.
С тяжеленными рюкзаками на плечах!
На протяжении целой недели!
Голова закружилась. Я грубо напомнил себе, что взялся за гуж…
И потом, что толку ныть? Раньше выйдем, раньше вернемся. А ноги, по словам наивного Вована, – самый надежный вид транспорта.
Глава 4
Орлов развлекается
Поначалу лес нас здорово разочаровал. Нехоженностью и дикостью тут и не пахло. Всюду валялись пивные бутылки, консервные банки, обрывки бумаги, полиэтилена и другой дряни. Почему-то постоянно попадались на глаза груды закаменевшего цемента, невесть как сюда попавшего.
Картина оказалась на редкость мерзкой, и мы невольно затосковали. Однако к вечеру следы цивилизации стали попадаться реже, подлесок – заметно гуще, а орды комаров – вдвое злее.
Зато и рюкзаки к этому времени сделались совершенно неподъемными. Мы еле-еле передвигали ноги, и лишь Вован пер вперед лосем, абсолютно игнорируя наши жалобные стоны.
Серега в очередной раз споткнулся о какую-то зловредную корягу. Толкнул меня в спину и злобно прошипел:
– Это ты, кретин, предложил назначить его начальником экспедиции!
– Так я же в шутку, – уныло возразил я, безуспешно пытаясь протиснуться со своим рюкзаком между двумя березами.
Но ни рюкзак не становился меньше, ни щель между деревьями шире. Я тяжело вздохнул и пошел в обход.
Догнавший меня Серега язвительно продолжил:
– В шутку, да? Тогда беги, скажи ему об этом!
Я смерил оценивающим взглядом мелькавшую впереди широченную спину, машинально прикинул вес огромнейшего рюкзака – наши с Серегой, по меньшей мере, были вдвое легче – и отрицательно замотал головой:
– Шустрый какой! Сам скажи. Мне еще жизнь дорога.
Серега смахнул со лба пот и прохрипел:
– Ничего… Еще полчаса такого хода, и я точно выскажусь… Лучше смерть, чем ТАКАЯ жизнь…
Девчонки засмеялись. Серега огрызнулся:
– Кому-то смешно? Могу пояснить – почему!
Лилька потрогала лямки своего аккуратного рюкзака, куда вошло ровно десять килограммов, и насмешливо фыркнула:
– И почему же?
– По кочану! К твоему рюкзачку еще бы с пяток килограммчиков накинуть, посмотрел бы я тогда, как ты похихикаешь…
Витек бережно поправил навьюченную поверх своего рюкзака гитару и укоризненно буркнул:
– Ладно тебе! Сами же вес распределяли.
Серега возмутился:
– Сами?! Я сразу сказал, что шестнадцать килограммов для меня многовато! А эти игры в демократию…
– К чему болтовня? – пропыхтел я. – Проголосовали же…
– Ага, – гаркнул Серега и даже приостановился от негодования. – Вот только я голосовал против!
– Один, – напомнил Витек.
– Само собой, – угрюмо проворчал Серега. – Один мужик среди трех подкаблучников!
Спор подзадержал нас, и Вован обернулся. Мгновенно вычленил суровым взглядом Орлова и нехорошо ухмыльнулся:
– Бунт на корабле или как?
Тридцать минут, видимо, еще не прошли, и интереса к жизни Серега не потерял. Во всяком случае, он прибавил шагу и неохотно отозвался: