Визгливо пели маленькие скрипочки, аккордеон и деревянные дудки. Бум-бумкал тугой барабан, звякали медные тарелки. Вокруг фонтана с облупившейся замшелой статуей кружились в танце смуглые люди. Над головами передавали квадратные бутылки со сладкой настойкой. Звучал пьяный смех. Вскипали молниеносные драки. Какой-то шутник бросил в фонтан тыкву, она достигла дна, а потом тяжело закачалась на волнах, большая и желтая, как и Луна в быстро гаснущем небе. К городу приближалась стремительная тьма…
Майя была похожа на аккуратненькую, чисто вымытую свинку. Она носила короткую стрижку. В отличие от Пророка, Ольги и Тикиляйнена, Майя никогда не нарушала распорядок «Опоры Жизни». Ей очень хотелось поскорее закончить курс реабилитации и вернуться в нормальный мир. С ее диагнозом, трансмиттерной полинейропатией, вероятность благоприятного исхода была довольно велика.
– В детстве бабушка кормила меня голубцами, – сказала Майя. – Ты ел голубцы?
– Ел, – кивнул головой Анастас.
– Я разрезала капустный лист, выедала мясо, а потом собирала всю капусту, заталкивала ее в рот и запивала компотом. Главное было – не думать, что у тебя полон рот вареной капусты, а то могло стошнить.
На обед сегодня были тефтели с рисом, тыква на пару и витаминный салат. Майя ела размеренно, тщательно пережевывая каждый кусок.
– Мозгоеды с Марса! – возвысил свой голос Пророк из-за соседнего столика. – Поняли, да?
Пророк никогда не приближался к Майе, потому что однажды получил от нее «по бубенцам» в коридоре возле спортивного зала, в серой зоне, которую не было видно с камер наблюдения.
– Так вот и с этими книгами, – сказала Майя. – Проглотить поскорее, пока не это самое. Витамины для мозгов. Жуй-жуй-глотай.
Почему-то она кружила возле Анастаса с первого дня его появления в «Опоре Жизни». Его диагноз был всем известен, он считался безнадежным, так что никакой практической пользы от него не было. Анастасу казалось, что она просто ищет его одобрения. Без десяти минут врач как-никак. Без десяти минут, да.
– Ты молодец, Майя, – сказал он. – У тебя какой индекс Гофмана?
– Ноль шестьдесят три, – сказала она.
– Ну здорово. До ноль семи додолбишь, и выпишут тебя отсюда.
– Можно? – спросила Ольга, подошедшая со спины.
– Можно, – ответил Анастас.
Она села рядом с ним, достала растрепанный томик без обложки, наколола вилкой кусок тыквы и замерла с открытым ртом – глаза в книгу.
– Жду – не дождусь, – сказала Майя отодвигая тарелку и принимаясь за ягодный морс. – Вообще не понимаю, как можно получать от этого удовольствие? – она посмотрела на Ольгу.
Ольга, не поднимая глаз, сунула в рот тыкву и вжала голову в плечи, делая вид, что вся она поглощена своей книгой без обложки.
– Вот тебе нравится читать? – спросила Майя.
– Я знаю, что без этого у меня вообще никаких шансов, – сказал Анастас.
– Для меня слова «читать» и «чесать» – одинаковые, – сказала Майя. – Почесушка мозга, скажи? Скорее бы до ноль семи да уехать домой. Я логистиком работаю, в Питерском порту – пропускная способность шесть миллионов «ти-ю» в год!
– Ого, – сказал Анастас.
– Ладно, увидимся, у меня процедуры, – сказала Майя, допив морс.
– Почесушка? – спросила Ольга, поднимая глаза.
– Да. А что? – ответила Майя, моментально подобравшись.
– Ты вся такая рациональная, – сказала Ольга. – Чешешь, если чешется. Глотаешь, если полезно…
– И тебе рекомендую так делать, – ответила Майя.
– А еще ты вынюхиваешь и постукиваешь, – сказала Ольга.
Майя поднялась, одернула спортивную мембранку и пошла относить посуду. Анастас заставил себя съесть тефтелю. Его слегка мутило, в зеркале утром он долго рассматривал обложенный язык. Ольга отложила книгу и посмотрела на Анастаса.
– У тебя заколка из вилки? – спросил он.
– Что? – смутилась Ольга, положив руку на волосы.
– Заколка, говорю… Как у тебя получается согнуть? Они же ломкие.
– Да. На ночь оставляешь в воде, а утром гнешь, как тебе надо, – быстро сказала Ольга, обегая глазами лицо Анастаса. – Только тебе ведь не надо.
– Точно. Что читаешь?
– Тебе разве интересно? – спросила Ольга, спрятав книгу под стол.
– Ну… Я лечусь. Надо читать.
– Ага, читать, – она сунула тефтелю в рот и сказала. – Пфо топофы и пилы…
– А что тут такого?
– Ничего.
– Какая разница, что читать?
– Никакой.
Анастас отодвинул тефтели и взялся за витаминный салат. Еда казалась пресной и унылой, словно он жевал какой-то муляж или даже протез еды. Остро захотелось чего-нибудь настоящего, живого. «Играет настой черешен!»