Красочные огоньки выступали из закутка пшеницы: синие васильки, алые маки, бело-жёлтые ромашки. Плавный переход в летние луга фиолетового клевера, кромки голубого колокольчика с миниатюрами деревьев. Зной сезона наполнял душу теплом. Я украдкой посмотрела на Феликса и поспешно отвернулась, поймав его изучающий взгляд на себе.
— Ты когда-нибудь слышала легенду о Видаре и карнавале цветов? — Феликс приобнял меня за талию, направляя в осенний зал. Здесь царил стойкий запах сырой земли и опавшей листвы, смешанный с бергамотом. Преобладающий оранжево-золотистый колорит местной флоры разбавляли нежные тона пушистых астр.
— Нет. Расскажешь? — робко попросила я, заглядывая в ореховые глаза. Феликс едва заметно усмехнулся краешком пухлых губ и начал:
— Однажды Бог стихий решил устроить праздник для природы. Видар раздал цветам разноцветные костюмы для карнавала, а ослепительно-белое платье подарил подснежнику. Но на праздник захотел попасть снег. Он расстроился и стал искать помощи, чтобы достать наряд. Но все боялись его холода и сторонились его, чтобы не навредил цветам.
Он замолчал, останавливаясь на пересечении двух залов: зимы и весны. В глаза бросился разительный контраст зимнего сада со своими ярко-красными ягодками на заснеженных миниатюрных деревьях и шелковистая зелень, на которой устроились распустившиеся бутоны разноцветных цветов. Голова закружилась от насыщенного медового запаха, витающего в воздухе. Мне начинало казаться, что всё происходящее - очередной сон.
— И чем же закончилась эта история? — спросила я, не выдержав затянувшейся паузы. В глазах жнеца зажглись озорные искры. Он опустился к раскидистым пурпурно-красным ветвям барбариса, приподнимая их вверх, и посмотрел на меня. На влажной земле показались маленькие белые цветы.
— А вот чем, — Феликс осторожно провёл рукой вдоль хрупкой россыпи бутонов и продолжил, — Только подснежник не побоялся замерзнуть и укрыл своими лепестками снег, подарив наряд зимнему гостю.
Я замерла, встречаясь с многозначительным взглядом Феликса. На его лице была невозмутимая маска, но вот глаза… В глазах сияла невысказанная надежда. Моё сердце затрепетало в груди, и я неловко поправила волосы, откашливаясь.
— Я не знала, что здесь есть подснежники… — сказала я первое, что пришло в голову, и поспешно отвела глаза. Я и не могла знать, ведь всё свободное время мне приходится проводить на тренировочном поле!
Моё тело вспыхивало под пристальным взглядом жнеца. Повисшую тишину нарушали лишь тихие разговоры немногочисленных учеников в дальнем углу. Здесь, на стыке границ весеннего и зимнего царств были только я и Феликс. Пораженная игрой красок волшебной оранжереи, я и представить не могла, сколько всего прекрасного скрыто за стенами мрачного Шедоувика.
— Я договорился с профессором Рунге попрактиковаться с Карлот в растениеводстве. Подумал, тебе понравится мой сюрприз, — Феликс выпрямился. Он остановился всего в паре сантиметров от меня. Горячее дыхание опалило мои губы. Я почувствовала предательскую рябь мурашек на своём неподвижном теле. Феликс сдавленно прошептал, — Ведь я прав?
— Да. — смущенно ответила я. В глазах Феликса показался хищный блеск, а губы растянулись в самодовольной улыбке. Мои колени дрожали от волнения. Мне хотелось коснуться соблазнительных губ юноши. Жнец подался навстречу, и я закрыла глаза в ожидании.
— Нам пора возвращаться. — заметил Феликс, поспешно отстраняясь от меня. Он положил руку на мою спину, подталкивая в сторону выхода. Я непонимающе смотрела на него, пытаясь унять отчаянно вырывающееся из груди сердце. Я ему не нравлюсь?
— Что-то не так? — не скрывая разочарования в голосе, поинтересовалась я. Феликс медлил с ответом. Его лицо было невозмутимым, но я чувствовала повисшее между нами напряжение.
Мы вышли из оранжереи под пристальными взглядами гуляющих учеников. Мне показалось, что я успела увидеть среди них рыжую макушку Уигинса. Поспешно отогнала навязчивый образ прочь. Как только мы очутились в коридоре, Феликс вновь взял меня под руку. Мы неторопливо шли обратно к центральному холлу Академии.
— Всё в порядке. Я давно так не наслаждался женским обществом, — неожиданное признание слетело с его губ. — Я не испытывал такого прежде. — с едва уловимой дрожью в голосе произнес Феликс, спрятав глаза за непослушными смоляными прядям.