— Я заслужу твое доверие поступками, а не подснежниками, Эстер.
Воздух в моих легких начал заканчиваться, а вдохнуть не было сил. Я завороженно смотрела, как в его глазах вспыхивают искры. Тук-тук-тук. Отчаянно колотящееся сердце отдавало звоном в ушах. Зачем ему моё доверие? Откуда он знает..?
Несколько минут молчания походили на вечность, но Хью словно и не ждал, что я отвечу. Он мгновенно развернулся и ушел прочь. В глубине коридора растворился звук его шагов. Я так и осталась у холодной стены, тускло освещенной танцем свечей, не в силах собрать свои рассеянные мысли воедино, не в силах пошевелиться.
Остаток дня прошел как в тумане. Я старалась избегать Феликса и Хьюберта. Не хотела сейчас разбираться. Мне хотелось скорее очутиться в спальне и поговорить с фамильяром. Фел всё же порывался подойти ко мне в столовой, но Хью и шагу не дал ему ступить, кратко что-то сказав и цепко придерживая за локоть. Славно.
Лунный диск окрашивал нашу спальню в бледно-голубой оттенок. Мерек усердно клевала остатки моего ужина. Родители Меви решили забрать свою дочь из Академии, пока виновный в убийстве Мэтью и Брэйлин не будет найден. Закончив трапезу, ворона посмотрела на меня немигающим взглядом, и в голове послышался привычный голос фамильяра:
Хочу размять крылья. Ещё пару недель в таком режиме, и я превращусь в домашнюю крысу! — с долей отвращения поделилась она, и я понуро вздохнула.
Потерпи, Мерек. Уверена, убийцу скоро найдут. — старалась приободрить её, поспешно открывая створки окна.
Леденящая прохлада заполнила комнату, и я содрогнулась. Птица поспешно вылетела, перебирая крыльями. Она растворилась вдали, издавая протяжное:
— Кааар!
Я жадно втянула свежий воздух и закрыла окно, обращая внимание на подснежник, оставленный в маленькой вазе у моей кровати. Невольно улыбнулась, притрагиваясь к нежным лепесткам пальцами.
В дверь позади меня постучали один короткий, но настойчивый раз. Я вздрогнула, впервые пожалев об отсутствии вороны.
— Кто там? — настороженно спросила я через деревянную преграду.
Безмолвная тишина резала слух. Мне стало не по себе. Взяла в руку увесистый учебник по энергиям душ на случай, если незваный гость пожаловал с дурными намерениями. Любопытство взяло вверх. Я наспех очертила нужную руну в воздухе и потянула ручку на себя.
Напротив стоял Феликс, облаченный в черную мантию до пола, он сливался с тенями в коридоре. Очаровательный смешок сорвался с его губ. Он быстро вошел внутрь, врезаясь в меня и наспех захлопывая дверь. Легкий аромат пряных трав и морозной свежести, исходящий от жнеца, ударил в нос. Я выпустила книгу из рук, и та гулко приземлилась на пол.
— Что ты здесь делаешь? Комендантский час и… Тебя ведь накажут! — растерянно прошептала я, упираясь строгим взглядом в тёмные смеющиеся глаза.
— Накажут, если узнают, но… — он не договорил,с легкой улыбкой очертил рукой незнакомый мне символ в воздухе и заговорщицки подмигнул.
— Что ты сделал? — всё тем же шепотом поинтересовалась я, опасаясь, что кто-то из преподавателей может заглянуть в комнату.
Феликс самодовольно ухмыльнулся, выразительно приподнимая густую черную бровь. Его руки плавно опустились на мою талию, он наклонился к шее, оставляя мелкую дорожку из нежных поцелуев.
Приятное тепло разлилось внизу моего живота, а после разошлось волной мурашек по всему телу. Сквозь его сбивчивое дыхание до моего слуха донесся вкрадчивый голос:
— Обеспечил нам свидание без свидетелей, лишних ушей и… глаз.
— Феликс, я просила оставить меня в покое. Все эти игры… Они не для меня, понимаешь? — мой голос дрогнул, я и сама не верила в то, что говорила. От его прикосновений моё тело разгоралось, а мысли улетучивались. Маг нехотя отстранился и внимательно посмотрел на меня, словно прочитав мысли.
— Игры? Ты единственная, с кем я не хочу в них играть. Всё просто, Эстер: ты и я. Вместе. Согласна? — спросил он настороженно, впервые я уловила в его голосе сомнение и… Страх?
Притяжение между нами ощущалось физически. Мне казалось, словно невидимые нити тянули меня в его объятия. Спокойствие, которое я ощущала рядом с Феликсом, было спасательным плотом, не дающим мне утонуть в пучине тьмы, что творилась в Академии.