Секунда колебаний, и я согласно кивнула, потянувшись навстречу к нему, но он меня опередил. Жнец запустил ладонь в мои волосы и поймал мои губы своими. Всё смешалось в нарастающих всплесках неведомых мне ранее чувств и эмоций. Его поцелуй - жадный, неистовый, открывал все новые грани дозволенного. Я обмякла в его сильных руках, уверенно придерживающих меня за талию.
Резкий удар в окно с обратной стороны заставил нас оторваться друг от друга. Шумно переводя дыхание, мы с Феликсом переглянулись, и я обернулась. По ту сторону стекла сидела Мерек. Её голос с бурным негодованием врезался в мои мысли.
Эстер! Впусти меня немедленно!
Феликс бросил на ворону заинтригованный взгляд и спросил:
— Твой фамильяр?
Я неопределенно качнула головой и бросилась открывать ставни, впуская её внутрь.
Дуррррёха! Попала в сети искусителяяя, — сокрушалась она, демонстративно приоткрывая клюв.
— Вы установили связь? — удивленно поинтересовался Феликс, стоя позади меня. Видимо, он заметил, каким напряжением наполнилась комната. Мне показалось, ещё немного и Мерек вцепится острыми когтями в его лицо. Или моё.
— Д-да, прости, Феликс. Тебе лучше уйти. Мы поговорим позже, хорошо? — извиняющимся тоном сказала я и подтолкнула жнеца к двери.
Стыднооо, пррравильно! Вас двоих могут исключить! Думать нужжно головой! — нарочито-грозно тянула буквы птица, перебивая мысли.
— Доброй ночи, подснежник. — сказал Феликс на пороге и оставил на моей щеке нежный поцелуй.
В ответ одарила его улыбкой на прощание и закрыла дверь. Ворона демонстративно перелетела на мою кровать. Я тяжело вздохнула и смерила её гневным взглядом.
Я совершеннолетняя и отдаю себе отчет! — мысленно напомнила в попытках усмирить её бравый запал меня воспитать.
И слава Хориву! Твоя мать была бы в ужасе от твоих необдуманных поступков!
***
С каждым днем я все отчетливее замечала произошедшие в Академии перемены. Нависшая над Шедоувиком тень угрозы давила на всех нас. Преподаватели стали строже и требовательнее. Я всецело сфокусировалась на фамильяре и укрепление ментальной связи, откидывая навязчивые мысли о поцелуе с Феликсом. Как бы мне не хотелось поддаться чувствам, Тхидрис был прав, нужно было обозначить приоритеты.
Бессмысленно было скрывать от профессора Эрдеи о проведенном ритуале Amalgamation Treasure* с появившейся вороной, хоть та до последнего протестовала. Я так и не выяснила, почему она не рассказала про амулет с руной, зачем его принесла и для чего нужно было скрывать её от окружающих. Мерек без устали твердила, что ещё не время и что мне необходимо как можно быстрее овладеть даром предвидения. Её оптимизм меня пугал. Неужели у меня действительно есть возможности раскрыть несколько направлений магии!?
(*Примечание автора: Amalgamation Treasure* - Слияние с Созданием.)
Гелиос всё же зарегистрировал птицу и провел совещание с преподавательским составом. С настаяния Верховного было решено, что о новообретенных духах у первогодок лучше не упомянать, оставляя остальных учеников в неведении. Он предложил ввести индивидуальные занятия по волшебным союзам с Эгоном Леверетом, чтобы у первокурсников с их фамильярами была возможность усилить взаимосвязь и раскрыть свои силы. Оказалось, что я такая не одна. Интересно, кто ещё удостоился такой чести!?
Очередное всеобщее собрание вселяло надежду, что Верховный во всём разобрался. Тхидрис был немногословен. Он без лишних вступлений огласил свой вердикт, когда всё внимание было сосредоточено на нём:
— Марк Уигинс доставлен тюрьму Мелькольв для дальнейших разбирательств. — безразлично вымолвил он и в полном молчание покинул зал.
— Преступник найден, и Шедоувик возвращается к обычному распорядку дня.— подытожил мистер Эрдеи, занимая место Тхидриса. — Вижу, вас интересует главный вопрос. Праздничный бал состоится, как и планировался, в зимнее солнцестояние. На этом все. — ректор поспешно вышел из зала, избегая дальнейших расспросов.
Следом за Гелиосом, под радостные возгласы и пересуды между учениками, потянулись на выход остальные преподаватели. Вот так быстро нашелся виновный. Мне не верилось, что все так просто. Гнусное чувство сомнения словно маленькой ложечкой скребёт где-то в глубине души и намекает, что это только начало.