— Может, остановимся? Это ни к чему хорошему не приведет. — попробовала еще раз вразумить ополоумевшего мага.
Он молча развернулся, его глаза застилала фиолетовая дымка, и будто одержимый – зарычал. Воздух наполнился невидимыми потоками струящегося эфира. Джонс нарушил своё же правило. Неужели он воспользуется руной!?
Я почувствовала, как по телу разливается волна раздражения. Оно захлестывало, заставляя все мои мышцы угрожающе напрячься. Питерсен очертил Arcane Sphere*, свирепо выплевывая слова. Я выставила защиту и применила отражающую руну Resilience*, опережая обрушившийся удар.
(*примечание автора: Arcane Sphere - Тёмная Сфера, Resilience - Стойкость.)
Джонс рванул на меня, замахиваясь острием своего клинка. Непокорная ярость начала овладевать моим рассудком. Мне хотелось проучить Петерсена раз и навсегда. Я ощущала морозный воздух, касающийся кончиков моих покалывающих пальцев. Машинально проверила тяжесть своего меча.
Свободной ладонью уловила порыв ветра, похожий на парящую ленту, образовав завихрение вокруг лезвия Джонса, и опустила его вниз. Его изумление сменилось секундным замешательством. Я резко перекинула эфес от себя, направляя навершие прямо в челюсть Петерсену.
Пошатнувшись от моего удара, он упал на вытоптанный нашими следами снег. Он все ещё сжимал в кулаке свое оружие. Джонс потер ушибленный прдбородок с внушительным кровоподтеком и остервенело посмотрел в мои глаза:
— Ну ты и тварь! Хватит игр. Я тебя уничтожу! — выругался Петерсен, быстро поднимаясь на ноги.
Его испепеляющий взгляд, окутанный фиолетовым свечением, разжигал моё желание проучить недоумка с новой силой. Нахлынувшая волна норд-веста обволакивала моё тело, как прохладная нега. Приятная игра на кончиках пальцев затуманивала разум. Пока он собирался с мыслями, я филигранно сплетала один невидимый поток к другому, словно шелковые нити.
А если я усилю порыв ветра и направлю воронку на Джонса? Неведомое мне ранее чувство превосходства брало верх, заставляя совесть испуганно помалкивать. Петерсен неуклюже дернулся в сторону, а я с криком опрокинула на него снежную метель. В ответ услышала невнятное мычание глотающегося снег Джонса и увеличила скорость холодного потока.
— Эстер! Остановись! — раздался знакомый голос, полный отчаяния. Я слышала отголоски боли в этих словах, они буквально пронизывают окружающее нас пространство. Моё сердце упало куда-то вниз, но руки отказывались слушаться. Морозные порывы раз за разом приходились на черную макушку Джонса, обдавая его тело морозом. Он заслужил.
Хью подбежал прямо ко мне и схватил за плечи. Тупая боль от врезавшихся в мою кожу пальцев провидца разнеслась по всему телу. Потоки эфира, исходящие от меня, стали слабеть. Я почувствовала, как теряется с ними связь. Джонс корчился в снегу, на его лице застыл неподдельный страх. Панический. Всепоглощающий. Такое ощущение, что прямо перед ним стоял Хиль в своем ужасающем обличии. Он боится… Меня?
Завороженно смотрела на Петерсена, не обращая никакого внимания на Хью, который снова что-то кричал. В ушах стояла безмолвная тишина. Мне хотелось лишь одного: раз и навсегда покончить с омерзительным недоумком. Хотелось, чтобы Петерсен побывал на месте покалеченной им Милли. Желала, чтобы он почувствовал себя ничтожеством. Леденящая прохлада начала разливаться по пальцам… Всего один щелчок и ему конец. Подсказывал внутренний голос и…
Хью резко развернул меня к себе и накрыл мои губы обжигающим поцелуем. Эфир ускользнул, и я больше не ощущала холода. Он сменился теплыми волнами, пронизывающими меня от макушки до пят. Провидец буквально вдавливал моё трясущееся тело себе в грудь, забирая воздух. Его руки вцепились в мою спину, но я не чувствовала боли. Горячее дыхание Хьюберта заставляло кожу на лице гореть.
Потеряв счёт времени, я пришла в себя. Противное чувство зародилось в сердце, неприятно покалывая изнутри. Феликс… Пронеслась отрезвляющая мысль. Грубо оттолкнула от себя Хью и пустилась бегом. Неважно куда. Лишь бы поскорее скрыться от волнующих пепельных глаз. Какого Хиля это было?! Лихорадочные образы мелькали перед глазами. Петерсен. Кровь. Вьюга. Поцелуй. Неужели Мерек была права, и я могу подчинить стихии? Ерунда! Чушь! Бред!