— У тебя есть телефон? — спросила я.
Ингрид усмехнулась:
— Нам ни к чему современные приборы, Рейн.
— Мне нужно предупредить друзей, — сказала я.
Она остановилась.
— Послушай, ты можешь и не идти, если не хочешь. Мне плевать. Но ты должна знать, что он собирается уйти.
Внутри все потяжелело.
— Уйти? О чем ты?
Ингрид покачала головой и пошла дальше по коридору.
— Ты же не думала, что он останется здесь навсегда? Знаешь ли, у него есть работа. Он делает ее, как и все мы, а затем переезжает на новое место, — она завернула за угол.
Я поспешила за ней, сердце стучало, как бешеное. Торин оставит меня. Куда бы ни занесла его работа, он ведь вернется ко мне. Ингрид зашла в одну из уборных для девочек.
— Что мы здесь делаем? — спросила я.
Она не ответила и начала проверять кабинки, чтобы убедиться, что мы здесь одни. Одна была занята. Она застучала по двери.
— Открывай. Эту уборную закрывают. Воспользуйся той, что возле зала, — из кабинки вылетела девушка. Ингрид указала ей на выход. — Быстро! — затем она закрыла входную дверь.
Я уставилась на Ингрид широко открытыми глазами, страх медленно пробрался под кожу.
— Что происходит?
Она опять не ответила, подняла край своего платье, под которым оказался спрятан черный кожаный пояс с карманами, крепившийся на бедро. Из одного из них она достала кинжал для нанесения рун. Он отличался от того, что использовала Малиина, когда рисовала себе на коже руны. Ингрид встала перед зеркалом, вытянувшимся во всю длину, и начала рисовать. Кинжал был что-то вроде стилуса. Руны хорошо ложились на поверхность зеркала. Она сделал шаг назад, ее глаза сияли.
— Что ты…? — я не смогла продолжить, потому что зеркало замерцало и вскоре совсем перестало что-либо отражать. Оно даже не казалось больше гладким. Поверхность пошла рябью, словно вода. По спине пробежали мурашки. — Что это?
— Портал, — ответила она. — С его помощью мы перемещаемся с места на место. Заходи.
Я отошла на шаг.
— Нет, я не собираюсь идти туда. Я лучше пойду…домой, — я не могла отвести от портала взгляд. Рябь на поверхности немного расступилась, открывая небольшой проход. Стены и потолок все еще выглядели, словно покрытые водой, но, если всмотреться в пространство, комната выглядела знакомо.
— Разве ты не узнаёшь? — спросила Ингрид.
Я кивнула:
— В комнате родителей Эрика были такие же обои и ковер.
— Это та же комната, и ты знаешь, что она в доме Торина. Видишь, я не пытаюсь причинить тебе вред. Моя сестра, может, и пыталась, но она была под влиянием сил, которых никто из нас не знал прежде, — Ингрид протянула мне руку. Я все еще сомневалась.
На ее руках появились руны. В следующую секунду она схватила меня за руку и потянула за собой в портал. Я закрыла глаза, ожидая худшего, но вместо этого почувствовала лишь, как моей кожи коснулся прохладный ветерок, и вот я уже стояла на твердой поверхности. Холод исчез, и мы остановились.
Ингрид усмехнулась:
— Теперь можешь открыть глаза.
Что я и сделала, медленно. Портал позади меня закрылся, водная поверхность начала меняться и приобрела форму зеркала от потолка до пола, оно было мне знакомо. Оно висело в спальне родителей Эрика, когда те еще жили напротив. Видимо, они его не взяли с собой. Неужели, они как-то связаны с миром Торина?
Сердце громко забилось, я сглотнула:
— Только зеркала можно использовать в качестве порталов?
— Сойдет любая поверхность, на которой можно рисовать руны, но мы предпочитаем зеркала. Они эффективнее.
Она прошла к двери и открыла ее. Во время вечеринки дверь именно в эту комнату была заперта. Из-за портала? Дверь в комнату Торина оказалась приоткрыта. Там не было мебели, ни единого знака, что там кто-либо обитал.
Внутренности сжало от страха. Он ведь не уйдет без меня. От этой мысли скрутило живот, и к горлу подкатила тошнота. Игрид начала спускаться вниз, и я чуть не спотыкалась в спешке за ней. На первом этаже мебель тоже исчезла. Пустота сомкнулась вокруг меня, заставляя задыхаться.
— Где он? — спросила я, не узнавая свой голос, страх сдавил горло. — Торин!
— Его здесь нет, — раздался знакомый голос, я обернулась. Эндрис закрыл холодильник и подошел ко мне. В одной руке он нес бутылку с чем-то прозрачным, потухший взгляд, а серебристые волосы растрепаны, словно по ним провели рукой.
— Где он?
— Ушел. Как и Малиина, они больше никогда не вернутся, — сказал он, заплетающимся языком.
Воздух покинул легкие, накатило головокружение. Я ухватилась за перила: