И запомни, ненавистные тобой евреи-масоны, евреи-олигархи или продавшиеся евреи-пропагандисты, оккупировавшие СМИ, это далеко ещё не весь еврейский народ. Среди наших «своих» такого же подлого экскрементизма полным полно. Ты лучше посмотри на других русских евреев: учёных, режиссёров, композиторов, поэтов, художников, обогативших русскую культуру и спокойно поболтай с соседом за кружкой пива. «Живи сам и дай жить другим» – старая еврейская черновицкая пословица. И всё в тебе устаканится.
Я – русский. Русский по роду, вере и языку. И принадлежу к тем 20 миллионам русских, которые живут вне России. Живу там, где родился – в Прикарпатье. Здесь мой дом и моя родина, моя Русь. Меня насильно не заставить «думать по-украински». Тех же, кто не отказался от этой бредовой затеи, мой Род тихо «мочит в сортире»: ты не заметил, как оранжевые политики сильно подурнели, и всё у них «не так», всё криво? Поднявший руку на язык богов повреждается умом. И никакой мистики, всё объяснимо. Искусственное пропагандистское понятие «историческая родина» я не признаю. Русским я останусь везде и всегда. Те русины (русичи, русские), которым сегодня вбили в голову, что они какие-то другие особенные украинцы, со временем очнутся. Я отношусь к этому спокойно. Я хорошо понимаю евреев, которые остались в Руси, и тех, кто вернулись из эмиграции. Они-то уж точно «наши» и другой Родины для них на глобусе нет. Они думают по-русски. Поэтому им обидно выслушивать тявканье антисемитствующего быдла, отталкивающего их прочь. По какому, собственно, праву неумытая интеллектуальная чернь говорит от имени всего народа? Мне тут тоже «советовали» уматывать на «историческую» Родину. На что я спокойно отвечал: «Я тут родился и здесь моя родина. Это ты припёрся ко мне в дом из своего Тернополя, туда и мотай». Такой аргумент действует. Мне, русскому, легче, чем еврею. Потому что русские, в отличие от евреев, чувствуют себя уверенно и особо не нервничают по поводу русофобства. Нас не унизить. Нам наплевать. В нас достаточно внутреннего достоинства. Оно в генах, в полевом геноме. А когда в народе проснётся историческая память, нас вообще не одолеть. Этого очень боятся мировые «гипнотизёры».
Страсти 90-х улеглись и национальноозабоченные как-то поутихли. Жизнь их потрепала, и они скоропостижно поумнели. Упёртые политики с трибун продолжают сетовать и упрекать украинский народ в комплексе второсортности. Народу же это «по барабану», ибо те, кто поняли, что они такие же русские, мгновенно стряхнули с себя всякие комплексы. И все дела. Проблема в другом: люди между собой говорят о мечте сбросить с себя ненавистную им власть придурков. Всемирное позорище самостийщины народу надоело. Я это знаю, потому что живу среди людей, а не изучаю свой народ по статистическим бумажкам, изредка поглядывая сквозь него из окна бронированного «Мерседеса».
Американцы определяют себя (мы – американский народ, американская нация) по признаку гражданства. Это довольно искусственное пропагандистское умопостроение, следовательно, представляет собой мину. Такое мертворожденное понятие «новая историческая общность – советский народ» уже было. Кабинетный продукт марксистов, выдавших желаемое за действительное.
Украинский президент Ющенко, употребляя режущий слух термин «моя нация», тоже на американский манер полагает, что каждый гражданин Украины есть украинец. Видимо, его так научили, но эта мертворожденная «теория» не работает; мало того, грозит Украине расколом. Вам шах и мат. Матерным словом заканчивается власть короля, которым двигает слабый игрок. Ментальный раскол Украины давно является свершившимся фактом. Чем ближе к западу, тем нервнее самооценка. Государство пока не развалилось только потому, что народ оказался спокойнее и умнее своих политиков – исключение из набившего оскомину стереотипа «каждый народ имеет такое правительство, которого заслуживает». Умные люди смотрят на «самостийность» как на временное недоразумение, спланированное извне.
Ах, как был популярен ленинский лозунг – «Каждая кухарка должна уметь управлять государством». И вот, дорвавшись до власти, кухаркины дети инстинктивно принимают Отечество за пирог, который надо разделить и съесть.