Синхронные поступи подобные офицерскому маршу, медленно приближались вперед, пока в зале не появилась фигура Князя в сопровождение четырех великанов облаченных в черные мантии. Прихрамывая, он подошел к столику и сел прямо напротив; двое верзил остались стоять в конце зала, возле стены, а двое вышли из комнаты.
Пару минут, они просидели в абсолютном безмолвии; после Князь пододвинул рюмку полную текилы в центр стола, косо ухмыльнулся глядя в её сторону, стеклянный взор его уперся вперед, прямо в глаза оппонента, подобно взгляду хищного зверя перед атакой; однако спустя минуту, он вновь усмехнулся, веки его медленно затворились и вновь отворились, но уже без былой хищной жажды и тут же раздался голос его. Монотонный тон речи его, казалось разносился отовсюду (со стен, потолка, пола, да из самых дальних углов), вот только губы Князя оставались полностью недвижимыми, а зарницы его буквально срослись с человеком сидящим напротив; размеренный глас продолжал нестись отовсюду:
«Перемен хочет люд, устои им надоели, жизни жаждут иной, свободу ставят над сытостью, а человека простого подле меня располагают они, подле с Князем великим… И мало им свобод данных… ведь все же есть у них, все имеет человек в моем обществе, всего вдосталь хватает ему, а все мало… все мало. Закон новый им не понравился, рабским указом назвали его… так ведь, указ же сей, создан ради свободы; создал я его во благо всеобщее, дабы оградить стадо слепое от гибели в волчьей пасти, дабы ступали си овцы по тропе праведной да не сворачивали в темные дебри. Но мало им этого, мало!.. Свободы жаждут они, не представляя последствий её да не ведая силы сокрытой. Революцию задумал народ, с престола хотят меня скинуть, нарушить законы верховные, разорвать скрепы могучие, традиции тысячелетние; да к тому же не словом праведным хотят меня победить, а оружием смертоносным, да ещё пришлым, оттуда, из-за забора высокого! -глас Князя стремительно возрастал в своем темпе, постепенно становясь громче и злее. -Не свободы жаждут они, а власти всесильной. Чужие мысли произносят уста их, противников наших, извечных врагов, недругов да ненавистников! Так какая же это свобода?.. Коль думы не их, ценности пришлые, а интересы враждебные… Да я-то зла не держу – прощать я умею, ибо я и есть всепрощение! Обманули народ наш, окутали чарами, сказками затравили… небылицами о свободе. А что она есть, эта свобода?.. Коль в своем выборе человек только раб, машина послушная, узник своей оболочки и наивно полагает, что воля свободна. Главной слабостью людской пользуются те супостаты. Словами играют да недостаток превозносят как благо.
Алчность назвали прогрессом и жаждут кровавого бунта, якобы для развития, совершенства людского, в поисках светлого будущего… Я дал человеку свободу, забвение от всех горестей, даровал спокойствие духа… просто соси по утру леденец и все образуется. Я выпустил «Русь», но и здесь жадность людская взяла верх над умыслом добрым. Меры человек как не ведал многие тысячи лет, так до сих пор и не ведает!.. Любое добро злом обернется, коль мера отсутствует; ничего не изменилось с момента сотворения сего мироздания; все как и прежде – алчность правит людьми!
Непокорность нарекли свободой они и требуют, требуют, требуют… сами не зная чего. Какая же им свобода нужна, коль даже конфеты невинные смертельны для них. Не нужна человеку свобода, она противоречит природе его, вред лишь приносит да сеет страдания. Свобода равняется смерти, а послушание несет в себе жизнь!
Бунт однозначно будет подавлен, причастные строго наказаны, а зачинщики казнены!.. Оружия у меня достаточно, дабы подавить любое восстание!.. Дабы утопить в крови эти земли!.. Дабы выжечь здесь каждый метр! Однако нужно ли это кому-либо?.. Думаю нет, однозначно не нужно никому это… мир погруженный во тьму, а земля покрытая пеплом. А все ради сего паразита, именующего себя как свобода!
Долго мы не общались, но коль сложилось так, коль вновь те же самые обстоятельства, коль вновь мы сидим друг пред другом, то настала пора опять сделать свой выбор… Хочешь ли ты вновь сиять в лучах былого величия, возводить стены будущего, строить новое общество, править сим миром?! Иль вновь проявишь гордость свою да станешь на защиту свободы…»
Чашка чая была пуста, рюмка полная текилы стояла по центру стола, Князя напротив него не сидело, ни единого человека вокруг, не было даже бармена, весь бар был пустой. Повсюду царила гудящая тишь.