Максик замолкал ненадолго, а потом впечатления дня пересиливали, и он начинал:
- А Рус сказал, что…
Однажды Максик, придя из кружка, в который он теперь ходил сам, без сопровождения бабушки, чем приближал ее к инфаркту, заявил с порога:
- Мам, Рус собирается нас повести в поход! Можно мне пойти? Мам, ну можно?
Надежда Петровна, как всегда, пребывала в своих раздумьях, потому что помимо отсутствующей искры обнаружилось еще и отсутсвие интереса мужа к самой Надежде. Вырванная их своих мыслей, она ответила раздраженно:
- Максик, а почему Рус? Это ваш преподаватель? Как его зовут?
- Рус зовут.
- Имя-отчество, я спрашиваю, как? - подавленное раздражение начало изливаться на сына в виде визгливых интонаций в голосе.
Максик потупился и ответил, что не знают, а все дети зовут его Рус.
Семья собралась за ужином, когда Максик решил попытать счастья у отца.
- Пап, все ребята идут в поход в выходные, - зашел Максик издалека. Папа, погруженный в свои мысли о том, кого выбрать: Наденьку, маму Максика или молоденькую студенточку Ксюшу, не услышал подхода сына. Поэтому Максик продолжил громче: - Пап, я в поход иду с пацанами.
- С какими пацанами? - Отец посмотрел на сына, будто впервые увидел его за столом.
- Рус ведет нас в поход в субботу, можно мне пойти?
- Кто такой Рус?
- Это руководитель их кружка, - вмешалась Надежда Петровна. - Надо узнать, что это за Рус такой, и почему они его так называют.
- А ты что, в кружок ходишь? - проявил невиданную заинтересованность отец.
- Милый, ну да, его же мама записала. В кружок народного творчества, - проворковала Надя.
Видимо Игорь, отец Максика, в своих размышлениях зашел в тупик. Ожидания со стороны жены, истерики со стороны Ксюши, собственная нерешительность внезапно надавили на него со всей силы, и он стукнул по столу кулаком. Надя и Максик вздрогнули и с испугом посмотрели на багровеющее лицо отца.
- Какого народного творчества? - прохрипел тот. - Это разве занятие для мужчины?
Максик обиженно засопел и опустил вниз глаза, наполняющиеся слезами. Во-первых, он не привык к такому. Во-вторых, ему не так важно было народное творчество, как Рус. Единственный человек на всем свете, который понимал его.
- Рус единственный, кто понимает меня! А вы! Вы меня ненавидите! И я вас!
- Максик, вернись, немедленно! - заверещала Надя, но их сын, впервые в жизни проявив твердость, схватил курточку и выбежал на улицу.
- Сиди, - резко сказал Игорь, осадив жену, которая собиралась броситься вселд за сыном. - Побродит и вернется.
Однако, Максик не вернулся.
Сегодня у Руса не было кружков, но Макс знал, где его общага. Он встал перед фасадом здания и, высоко задрав голову, кричал: “Ру-у-у-ус! Ру-у-у-у-у-у-ус!” до тех пор, пока вахтерша не вышла и не дала пацану нагоняй.
Максик сидел около общаги до вечера, пока Рус не вернулся с занятий. По одному облегченному взгляду преданных глаз, которым мальчик посмотрел на него, приближающегося кумира, он все понял. Хотя своей семьи у него никогда не было, он мог распознавать любые оттенки чувств в душе этих маленьких существ - таких же, каким был и он сам, несмотря на возраст и высокий рост. Он угадывал, кого отругали за двойку, кто получил по шее за провинность, кого в наказание заставили сидеть с маленькой сестренкой, а кому на день рождения обещали велосипед.
Поэтому Рус ничего не сказал, увидев Макса. Молча привел к себе, в комнату в общаге.
Максик млел в этом царстве полувзрослых. Сосед Руса по комнате, не жаловавший самого Руса, отнесся к юному гостю серьезно. Мальчика напоили чаем с вареньем, и Рус осторожно выведывал, как можно связаться с его родителями.
Правда, сделать этого не успел.
Родители не одни пришли за Максиком, а с парой человек в форме. Предъявить Русу им было нечего, несмотря на угрозы отца и вопли матери.
Макс покорно ушел домой, но дома матери сообщил, что он сбежит, если она не позволит ему ходить в кружок.
Перепуганная Наденька согласилась, но чувствуя невидимое присутствие еще незнакомой ей молоденькой Ксюши, решила, что в этой битве, битве за единственного сына, она точно окажется победительницей.