В полдень, однако, «Люфтганза» не отозвалась. В час дня тоже.
— Это какая-то российская «Люфтганза», — впервые точно заметила моя жена, когда я, с интервалом в три минуты, начал дозваниваться сам, но никто не брал трубку.
Я звонил и с работы, безрезультатно, и дозвонился в пять.
— Да все ОК! — отозвался лихой парень на другом конце. — С утра найдены ваши чемоданы! Почему не привезли? Да ты ж сам сказал, что тебе завтра опять улетать! (В голосе его была хамоватая артистичность.)
Мне и вправду надо было улетать, и я об этом накануне честно сказал, но не ожидал, что это основание, чтобы мне не привозить чемоданы вообще.
— Старик, в семь вечера выезжает машина! Жди!
Чемоданы не привезли ни в семь, ни в десять. Я сидел и набирал все номера телефонов, хоть как-то связанные с Шереметьево. Я звонил на склад забытых вещей и на таможню, и — о чудо! — люди, вовсе не обязанные отвечать на мой запрос, после искренних жалоб куда-то там звонили по внутренним телефонам, связывались с неведомой «Наташей Королевой», чтобы расспросить о «люфтганзовских, а то тут парень один вообще без штанов остался», — и вскоре я узнал, что чемоданы мои три часа как покинули с представителем «Люфтганзы» (российской «Люфтганзы») аэропорт. Где они шлялись, почему не звонили — это покрыто мраком.
Когда же я уже пил валидол, заедая валерьянкой, и затевал страшную месть через суд (желательно Басманный), в дверь позвонили. Моя потеря, ты нашлась, войди скорее. Было половина одиннадцатого ночи. Сутки с прилета.
Перехожу к моралите.
Если вы сами окажетесь в такой ситуации — не паникуйте: багаж в наш компьютеризированный век бесследно не пропадает. Рано или поздно, но довезут. Попав же на наши дороги без указателей, в аэропортные, вокзальные и прочие предместья, являющие картину мелкого ада, не паникуйте тоже: злые люди, его устроившие, при персональном подходе оказываются и добры, и милы. Рассказывайте им только свои истории и бейте на жалость.
Я вот думаю только об одном: почему вот эти однозначно душевные люди, из которых большей частью состоит наша страна (полагаю, что и ОНИ в личном общении милы и душевны), творят со страной такую похабень, как только собираются вместе и приступают к профессиональной деятельности?
Почему у нас по-прежнему все хреново с указателями? Почему у нас худшие на континенте дороги? Почему Москва и наполовину не Мюнхен? Почему Россия даже на треть не Европа?
Следует ли нам утешаться душевностью? Или все же настаивать на обезличенном, имперсонифицированном, общем для всех Ordung — порядке?
Я как-то больше склоняюсь к первому. Боюсь, что, выбирая второй вариант, мы придем к неизбежному выбору между русскими без России либо Россией без русских.
Надзор-р-р!
Ужас не в том, что система государственного надзора, осуществляйся он за банками или за перепланировкой квартир, работает исключительно ради удобств надзирающих. А в том, что надзираемые считают ее нормальной
Недавно интернет-гуру и автор дюжины книг про компьютеры Алекс Экслер разразился в своем ЖЖ филиппикой по поводу Ситибанка.
Такая критика абсолютно нормальна, и по идее за нее Ситибанк должен быть благодарен, поскольку Экслер сэкономил деньги, которые у банка ушли бы на так называемых таинственных покупателей — внутренних проверяющих, работающих инкогнито.
Но аккурат в этот же день знакомая спросила у меня совета, в каком банке лучше открыть текущий счет, и поступок Экслера предстал в другом свете. Я призадумался. Дело в том, что барышня по уровню финансовых знаний была, что называется, продвинутым пользователем: читала журнал «Деньги» и даже выстригала из него рейтинги банков. Но тут ее интересовали не рейтинги. И даже не уровень ставок.
Ее интересовало то же, что интересует обычного клиента банка — потребительское удобство. К которому, например, пропорция выданных кредитов к собственному капиталу или размер привлеченных средств имеют такое же отношение, как денежный агрегат М1 к дню зарплаты.
Ведь если бы моя знакомая хотела стать клиенткой лучшего банка страны, то есть если бы верила оценкам ЦБ, ей следовало бы идти в Сбербанк. И столкнуться с вечными очередями; с невозможностью получить выписку по счету в «чужом» отделении; с отсутствием банкоматов; с отсутствием в присутствующих денег, а также с тем, что с операционисткой пришлось бы общаться стоя. Так это в банке № 1 принято, в целях, я полагаю, сокращения поголовья пенсионеров, являющихся их постоянными, но дико докучающими со своими грошами клиентами.