Элитные граждане
Не знаю, плакать или смеяться: моя теща скоро переезжает в элитное жилье. Вместе с двумя кошками, мешком картошки, соленьями, стратегическими запасами круп и швейной машинкой одного с тещей возраста, на которой она в промышленных масштабах может строчить прихватки для кастрюль
Эту квартиру купила, понятно, не теща, а ваш покорный слуга. Но понимаете, какая штука: я ни сном ни духом не ведал, что квартира элитная. Просто теща — пожилой человек, с больными ногами и плохим сердцем, ей тяжко стало карабкаться на четвертый этаж старого петербургского дома без лифта, потребовалось жилье ниже этажом. У меня же вследствие инфляции таяли сбережения, да еще и цены на жилье задрожали в низком старте, а в новом доме напротив как раз продавалась умеренно-дорого квартира на втором этаже, обстоятельства сошлись, я и решился. Закрыл депозит, взял кредит: обычная история. Теще — жилье, мне — потенциальное умножение капитала.
И вот, пока шел ремонт, в подъезде появилась стоечка для газет, и на нее вначале выкладывали «Цены на стройматериалы», потом интерьерно-буржуазные «За город» и «Под ключ». А затем-и вот тут я испытал, как это лучше назвать? ага, катарсис! — запечатанный в глянцевый пакет журнал Robb Report.
Вполне вероятно, вы никогда не слышали об этом издании. Неудивительно: в США Robb Report возник как бюллетень для членов клуба — владельцев «роллс-ройсов», потом он стал главным журналом о роскоши, а недавно стал издаваться в России, где, правда, не имеет ни малейших шансов попасть не только в руки пенсионерки, но и энергичного мужчины из миддлов, потому как в газетные киоски этот журнал, с его обзорами часов от Vacheron Constantin и бриллиантов от de Grisogono, не поступает.
Когда мое изумление прошло, выяснилось, что в Петербурге Robb Report доставляется не только в виллы Репина и Комарова, но и еще примерно по 20 «элитным адресам». Квартира для тещи оказалась по одному из них.
Ура, аплодисменты; музыка вышних сфер.
Так я узнал, что дом, построенный компанией БСК сикось и накось (в стене вместо одного слоя кирпича был пенопласт, цементная стяжка на полу потрескалась, ливневую канализацию пустили по лопнувшей трубе внутри квартиры: всему имеются свидетели и фотографии); дом, квартиры которого были спланированы так, что все квартировладельцы их переделывали, он, оказывается, элитный.
А знаете, почему?
1) он в центре;
2) он новый;
3) из монолитного железобетона;
4) по периметру есть охрана, а при входе — консьержка;
5) есть парковка и подземный гараж (и это, как потом мне объяснили знающие люди, можно смело ставить на первое место).
Я от объяснений завыл: натурально, как волк, задрав морду в низкое серое питерское небо.
«Элитное жилье»-русское словоизобретение. Никакого elite estate (elite immobilier, Elite Liegenschaften) в мире не существует. Жилье в мире бывает просторным, роскошным, бывает дорогим и дико дорогим, оно бывает лофтом на Манхэттене, шале в Альпах, палаццо в Венеции, а в идеальном случае бывает home, sweet home: домом, милым домом. Для обозначения дорогого жилья в англосаксонском мире используется префикс prime, но нигде — понимаете? — нигде в определении не встречается классовой сегрегации: мы-де-элита, а вы — дерьмо.
Мой друг, редактор газеты «Недвижимость и строительство Петербурга», Дима Синочкин вообще полагает, что «элитная недвижимость»-это магическое заклинание, крэкс-пэкс-фэкс, позволяющее втюхивать клиентам жилье на 30 процентов дороже того, что иначе не втюхать.
Ведь что определяет удовольствие жизни в Петербурге, если смотреть на эту жизнь из окон home, sweet home? Возможность гулять по городу пешком, испытывая острейшее чувство нахождения внутри старой гравюры. Не выглядеть человеком второго сорта на том основании, что не входишь ни в тысячу, ни в миллион от Forbes, и быть уважаемым на основании того, что работаешь, например, в рукописном отделе Публичной библиотеки и читаешь переписку Екатерины с Вольтером в подлиннике. Еще в Петербурге можно шататься по 250 музеям, или, глядя на Петропавловку, подбрасывать полено в горящий камин, или изучать витиеватую историю собственного дома, или плавать на корабликах и кататься на виндсерфе прямо в городской черте (да-да, на Васильевском острове, в минуте от метро «Приморская»). А еще — слушать соловья, валяясь в гамаке в баре на Каменном острове, куда лично я езжу на велосипеде. И выписывать кренделя на роликах на Дворцовой площади.