Мама буквально ворвалась в комнату, когда я уже был полностью одет. К тому времени я морально приготовился выслушать ее гневную тираду по поводу своего неподобающего поведения. Но вместо ожидаемых упреков, она лишь склонилась ко мне и крепко прижала к груди.
- Как же я счастлива, что с тобой все в порядке. Андрюш, ты даже не представляешь, как сильно напугал нас.
- Прости, мам. Я не специально.
- Ничего, ничего. – Подбадривающе прошептала она. – Не волнуйся. Ничего не бойся и за бабушку не переживай. Здесь нет твоей вины.
Мама отстранилась.
- Скажи честно. Ты себя хорошо чувствуешь? Голова не болит? Не кружится?
- Мам, я в порядке, не волнуйся.
Недоверчивым взглядом она осмотрела меня с ног до головы.
- Что же, хорошо. В таком случае у нас нет причин больше задерживаться здесь. Убедись, что мы забрали все твои вещи. А я пока схожу, предупрежу отца.
- Мам, - негромко позвал я, когда она уже хотела выйти на улицу, - можно мне недолго прогуляться перед дорогой?
- Никаких прогулок в одиночку, пока мы не разберемся с последствиями твоего нервного срыва. Побудь в доме, милый, мне так будет спокойнее.
Отца не пришлось долго уговаривать, и уже через каких-то полчаса, я нехотя захлопнул заднюю пассажирскую дверь. Помню, в тот момент я чувствовал, что поступаю неправильно. Что обязан каким-то образом повлиять на ситуацию, но только не знал как.
Автомобиль тронулся и медленно покатился по дороге, постепенно набирая допустимую для населенного пункта, скорость. Несмотря на то, что стрелка часов приближалась к пяти вечера, на улице по-прежнему было довольно жарко, и я приоткрыл окно. Пока машина отца плавно катилась по раскаленному асфальту, от нечего делать я безразлично осматривал окрестности, витая в своих мыслях. В одном из соседских дворов, в искусственном бассейне плескались дети, а в другом забавный, маленький малыш со всех ног удирал от молодой мамочки, крохотными пятками топча свеже-выполотые грядки и за что, судя по всему, в ближайшее время должен был «жестоко» поплатиться. Обычный день в обычной деревне, не предвещавший ничего плохого, но и не суливший, если учесть мою личную ситуацию, ничего хорошего в будущем.
Как только мы проехали крайний дом, погода внезапно ухудшилась. Небо довольно быстро потемнело, бодро затягиваясь темно-серыми тучами, а последовавшие после множественные росчерки ветвистых молний, озарили дорогу впереди так ярко, как если бы хотели воздвигнуть на нашем пути непреодолимую преграду.
От неожиданности, отец резко сбросил скорость, уводя автомобиль вправо, избегая случайного попадания смертельного разряда. Машина опасно сблизилась с песчаным покрытием обочины и, на мой взгляд, лишь чудом удержалась в пределах занимаемой полосы. В ту же секунду по кузову автомобиля забарабанили ледяные куски размером с грецкий орех. Лобовое стекло с треском лопнуло, вызвав испуганный вскрик матери. Следом по его поверхности распространилась паутина мелких трещин. Максимально выкручивая руль в противоход, отец вывел машину на встречную полосу. Но тут же начал вращать в обратном направлении, силясь сохранить контроль над взбесившимся транспортом. Только как он не старался, автомобиль все равно заюлил по дороге, петляя из стороны в сторону, с каждой секундой все больше теряя сцепление с дорожным полотном. И довольно скоро тупо закружился на влажном покрытии, окончательно взбунтовавшись против управлявшего им, человека.
Дальнейшие события пронеслись как во сне. Перед глазами сплошной полосой замелькали, скрытые мутной стеной дождя, заборы, дома, деревья. Металл кузова протяжно взвыл от предельных нагрузок и многочисленных ударов, перемешавшись со звуком ломающихся веток, а затем меня словно толкнули и…
БАМ!
Когда в следующий раз мои глаза открылись, машина уже не двигалась. Окна сильно запотели и разглядеть, что творилось снаружи, не представлялось возможным. Жутко орал клаксон. Похоже, отец зажал его головой, потеряв сознание. Снаружи по-прежнему доносился шум ливня, чьи капли остервенело долбили по крыше. Тем самым подтверждая, что за окном до сих пор бушевала непогода. Опасаясь болевых ощущений от возможно-полученных травм, я осторожно пошевелил сначала одной, а после и второй рукой. К счастью, ни боли, ни каких-то других неприятных ощущений не последовало. Медленно приподняв гудящую голову, до этого бессильно опущенную на грудь, я вяло осмотрелся. Брат и родители замерли в своих креслах. Все трое без сознания. Я захотел окликнуть их, привлечь внимание, но внезапно понял, что задыхаюсь. И если прямо сейчас не вдохну порцию свежего воздуха, попросту умру. Заметавшись, я рефлекторно толкнул дверь со своей стороны и она легко поддалась. Навалившись остальным телом, распахнул ее настежь, думая только о том, чтобы поскорее выбраться наружу.