В то же время, женщина, лицо которой по-прежнему скрывалось под капюшоном, следила за поведение мужика спокойно, и даже с интересом. Остановить не пыталась. Лишь когда тот в воду одной ногой вступил, разъяренной волчицей метнулась в его сторону, выхватила из-под полы острый кинжал и единственным, выверенным движением, с легкостью вспорола бедняге горло.
Меня вырвало.
Следом по округе разнесся звериный вопль. Дева озерная на глазах обратилась в чудовище. Глазные яблоки огнями красными вспыхнули, а волосы окрасились в черный, как вороново крыло, цвет. Нижняя часть лица оскалилась пастью монстра, явив на свет десятки тонких то ли зубов, то ли шипов. И без того непропорционально-длинные руки вытянулись еще больше. Выставив их перед собой, существо с неимоверно-быстрой скоростью, понеслось к берегу.
Медленно умирая, раненый мужик осел на колени прямо в воде. Щедро обливаясь собственной кровью, он опустил голову на грудь, и еще бы чуть-чуть рухнул лицом вниз. Но его убийца, оставаясь на шаг позади, аккуратно придержала умирающего за плечо, сохраняя манящую жидкость в поле зрения чудовища.
Каких-то несколько секунд, и озерная дева уже готовилась впиться зубами в окровавленную шею, вот только женщина опередила ее. Ловким движением скинув с себя плащ, она сдернула с пояса заранее обмотанную вокруг талии, железную цепь, и проворно обвила шею не ожидавшего такой прыти, монстра. Забилась дева остервенело. Страшно визжа и хлопая по воде рыбьим хвостом. Прекрасно понимая, что угодила в смертельную ловушку, она ни на миг не оставляла попыток вырваться на свободу.
Между тем, мужики на берегу очнулись и бросились на помощь хозяйке. Общими усилиями вытащили извивающееся существо на берег. А позже обвязали похожими цепями остальную часть его тела, окончательно лишая возможности передвижения. Но даже полностью скованная, дева из озера долго отказывалась смириться с судьбой. Рычала и шипела, без конца переводя ненавидящий взгляд с одного обидчика на другого.
Прибывая в необъяснимом трансе, я подошел ближе и теперь мог разглядеть каждую мелочь. На цепях имелись надписи, мерцающие в свете заходящего солнца. Из чего я сделал вывод, что они либо заговоренные, либо обладали магическим предназначением.
Словно в подтверждение моих мыслей, движения девы из озера стали замедляться, и вскоре она окончательно затихла. Вернулась к первоначальному виду, сменив черный окрас волос на пепельно-русый. Глаза снова побелели, а хвост…мои брови поползли вверх! Медленно растворился, волшебным образом принимая вид обнаженных, женских ног.
К тому моменту, дева уже лежала смирно. Не брыкалась, не рычала. Только в одну точку перед собой смотрела, и горько, горько плакала. Я повернул голову в ту сторону. Оказалось, смотрела она на связанную девушку. Которая по-прежнему была отгорожена спинами своих мучителей. Девушка больше не стояла. Возможно, от усталости, а, может, от ужасных событий, происходивших на ее глазах, не могла держаться на ногах и опустилась на колени. Она тоже тихо всхлипывала, неотрывно смотря в ответ. Бедняжка была настолько поглощена всем этим ужасом, что совершенно не замечала, как к ней, со стороны спины, медленно приближалась та самая женщина в плаще. В руке она держала окровавленный клинок, а в глазах отсутствовала жалость, лишь холодная пустота…
- Оглянись! – крикнул я громко, как только мог и вытянул руку, в направлении убийцы. От моего отчаянного вскрика несколько птиц взметнулись вверх, но из людей никто даже не шелохнулся. За исключением пленницы, в зеленых глазах которой мелькнуло изумление…
Видение сменилось.
Теперь я стоял рядом со свежевырытой могилой, в изголовье которой мужики вбивали тот самый металлический прут, что девушка держала в руках. Под проливным дождем, с ног до головы перепачканные в сырой земле, они, что есть сил, по очереди лупили по нему тяжелыми кувалдами. С каждым новым ударом загоняя железный стержень все глубже.
Обстановка вновь колыхнулась и видение обновилась…
Сейчас, на обмотанную цепями женщину с пепельно-русыми волосами, натягивали грязный мешок. Ее отрешенный взгляд блуждал где-то в другом месте и никакого сопротивления она не оказывала. Затем те же мужики плотно сшили края мешковины, и затолкали страшный груз в темный проем стены, отделанной резным камнем…
- Мам! Пап!
Голос брата рывком вернул меня в настоящее, одним махом рассеяв жуткое наваждение. Следом вернулась ясность ума и я осознал, что по-прежнему нахожусь в отцовской машине, а Саня уже успел отстегнуть ремень безопасности, и взволнованно нависал над родителями. Поочередно толкая каждого и тряся за плечи, брат отчаянно старался привести их в чувства. К сожалению, несмотря на все прилагаемые усилия, родители не реагировали. Заметив, что я пришел в себя, он обернулся и обрадованно спросил. – Малой, ты как?