Собственно именно поэтому я и не особо удивился, когда после небольшой прогулки вдоль той самой дороги, мы в итоге отправились к озеру.
По пути Катя спрашивала меня обо всем на свете. Например, легко ли мне дается учеба, какие люблю фильмы, музыку. Есть ли у меня девушка или лучший школьный друг? Почему с нами не приехали родители? Ее волновало все. Она словно заведенная не останавливалась ни на секунду. Чего никак нельзя было сказать обо мне. Первое время нашего, в кавычках, свидания, я словно воды в рот набрал. Из-за чего Кате приходилось вытягивать из меня буквально каждое слово. И это при том, что на самом деле мне очень хотелось не просто говорить с ней, а полноценно общаться. Рассказать анекдот, рассмешив, или необычную историю, заставив переживать и удивляться. В хорошем смысле, конечно. А еще похвастаться тем, что отец немного научил меня играть на гитаре, и с нового учебного года я поступаю в специализированную школу, с углубленным изучением иностранных языков. Вот только дурацкая неловкость словно цепями сковало все мое тело, не позволяя расслабиться даже на секунду. Где-то глубоко в подсознании убеждая, что все мои достижения такой девушке как Катя, будут, скорее всего, совершенно неинтересны.
Правда ближе к вечеру ситуация в корне изменилась. Возможно, сказалась ее настойчивость, а может, я, постепенно привыкая к обществу Кати, почувствовал себя более комфортно и от того, уверенно? Как бы там ни было, мое подростковое стеснение незаметно сошло на нет. Я и не заметил, как стал с легкостью отвечать на ее вопросы и даже периодически задавать свои. Благодаря чему, остаток дня прошел настолько стремительно, что я откровенно прозевал, когда солнце частично опустилось за горизонт.
В тот момент мы с Катей сидели на берегу озера и молчали уже некоторое время, изучая безмятежную поверхность воды, что переливаясь в лучах заходящего солнца, выглядела поистине потрясающе. Странно, но Катя тогда почему-то резко загрустила и, желая немного взбодрить ее, я осторожно спросил:
- Слушай, Кать…
- Да?
- То, что ты рассказывала про озеро, в смысле как оно появилось, это правда?
- Кто знает… - загадочно прошептала она и искоса посмотрела на меня. – А что?
- Интересно. Просто бабушка с дедушкой ни о чем подобном не говорили.
- Так, может, они не в курсе? А, может…это всего лишь обычная сказка. Кто знает. – Тихо повторила Катя и снова замолчала. Мне даже показалось, что она стала еще печальнее. А значит, моя попытка с треском провалилась. Но я не отчаялся и попробовал еще раз.
- Кстати, Кать, помнишь вчера ты предлагала что-то сделать, чтобы доказать мою смелость?
Девушка лениво усмехнулась.
- Ааа… это. Забудь. Глупостей наплела, сама не знаю зачем. Не заморачивайся.
- Да нет, ты не подумай. Я сейчас вполне серьезно. Если хочешь, готов пройти твое испытание когда угодно…да хоть прямо здесь!
Помимо желания поднять ей настроение, на мне, несомненно, сказывалось длительное пребывание рядом с красивой девушкой. Ее голос, внешность, обстановка вокруг, вместе действовали опьяняюще, пробуждая внутри меня один из первобытных инстинктов взрослеющего мужчины – тягу к завоеванию дамы сердца. В тот момент я готов был сделать что угодно, лишь бы произвести неизгладимое впечатление на нее. Новое, неконтролируемое ощущение, в противовес обыденным неловкости и стеснению, буквально расправляло крылья у меня за спиной.
- Да какое испытание, малой, - Катя засмеялась, да так задорно, что я и сам не сдержал робкой улыбки, - брось, ты. Я просто попугать тебя хотела. На реакцию твою посмотреть. Вчера казалось весело. Но сейчас понимаю – дурацкий поступок. Так что давай забудем об этом, и вспоминать больше не будем, ок?
Отвернувшись, она перевела взгляд на поверхность озера и вновь замолчала. А еще через секунду от ее милой улыбки не осталось и следа. Повторюсь, странно было видеть такие внезапные смены настроения. Но, не найдя, что еще сказать, я умолк, продолжая украдкой любоваться ее прекрасным профилем. Надо сказать, тогда, в свете постепенно засыпающей природы, Катя выглядела безумно красивой. Все в ней было идеально. Каждая черточка, каждый изгиб. Она будто бы светилась неким внутренним светом. За исключением глаз, которые по-прежнему излучали грусть неизвестной мне природы. Но когда я почти решился спросить ее в чем дело, и уже было открыл рот, неожиданно-возникший голос брата, помешал мне: