Соглашусь, звучит несколько наивно, но поверьте, в свои тринадцать лет я рассуждал именно так.
После одиннадцати вечера позвонили родители. Сказали, что уже на полпути и доберутся ближе к полуночи. Попросили, чтобы мы их не ждали и спокойно ложились спать. А еще сообщили, что с бабушкой все в порядке и завтра, во второй половине дня, дедушка привезет ее домой. Закончив телефонный разговор, Саня немного «отошел» и даже перекинулся со мною парой фраз. Я не рискнул задавать ему вопросы про Катю, чтобы лишний раз не злить, разумно посчитав, что это может подождать и до завтра. В конце концов, она была взрослой девочкой, вполне способной добраться до дома самостоятельно.
Единственное, уже лежа в кровати, я пообещал себе, что завтра с утра обязательно загляну к ней, чтобы извиниться. После случившегося с бабулей, не было сомнений, что родители на обратном пути заберут нас в город. Уж меня-то точно. А мне совсем не хотелось, чтобы она запомнила меня таким безответственным. Короче говоря, будучи полностью уверенным, что принял правильное решение, я вскоре окончательно успокоился и стал постепенно засыпать…
Из сладкой неги меня выдернул странный звук. Противный, скрипящий звук, пробирающий до мурашек. Словно кто-то медленно водил пальцами по свежевымытому стеклу. А его источник, очевидно, находился в соседней комнате. Саня уже крепко спал на своей кровати, и если бы не его периодичные посапывания, да мерное тиканье настенных часов, в доме стояла бы гробовая тишина. Посреди которой раздавалось мерное кррх… кррх… кррх…
- Саня… – тихо позвал я. – Сань?
- Что? – недовольно поинтересовался брат, сквозь не до конца прерванный сон.
- В другой комнате кто-то есть… Слышишь? Скребется…
- Да это кошка, наверное. Забей.
- Ну, Сань…
- Отвали, говорю! Если тебя напрягает, сходи, выпусти ее в предбанник. А я спать хочу.
Брат демонстративно перевернулся на другой бок и почти сразу засопел вновь. У меня же наоборот, сон как рукой сняло. Дверь между комнатами была не заперта, и ее темный проем находился прямо перед моими глазами. Буквально метрах в трех. Слушая жуткий то ли скрип, то ли треск, я, словно под гипнозом, неотрывно смотрел в его центр, пока не услышал звук, похожий на топот босых ног по гладкому полу. Словно кто-то не спеша прошелся туда-сюда по соседней комнате. Я затаил дыхание и замер, стиснув в пальцах одеяло, до звона в ушах напрягая слух. Еще через минуту мне померещилось, что некий силуэт проявился внутри дверного проема и неподвижно застыл там, пристально глядя мне в ответ. Мои глаза расширились от охватившего меня, ужаса, и я нервно сглотнул подступивший к горлу, ком. Сквозь ночной сумрак за мной наблюдала девушка. Обнаженная. Она просто стояла, и неотрывно смотрела на меня, а ее густые волосы, слегка приподнявшись, плавно развевались, под воздействием несуществующего ветра…
Сердце пропустило удар, помогая выйти из ступора. Я машинально накрылся одеялом с головой, крепко зажмуривая глаза. Задержал дыхание, боясь лишний раз пошевелиться, и несколько раз шепотом повторил: «Мне показалось. Там никого нет. Это все эти проклятые истории. Это все эти проклятые истории. Мне показалось!»
Я пролежал таким образом минут пять. Трясясь от страха и переживая, что кто бы это ни был, она вот-вот подойдет ближе и случится нечто ужасное. Но когда спустя пару-тройку минут ничего страшного не произошло, я решился выглянуть из-под одеяла, чтобы осторожно посмотреть в проем и убедиться в собственном утверждении.
На этот раз там действительно никого не оказалось. Глаза, успев привыкнуть к темноте, теперь довольно отчетливо разбирали силуэты предметов мебели, и остальной обстановки соседней комнаты.
Я облегченно выдохнул и повторно закрыл глаза. Дышал все еще тяжело, и пришлось приложить немалые усилия, чтобы немного успокоиться. Очень хотелось поскорее заснуть, но сон, как назло, даже не думал возвращаться. К тому же темный прямоугольник двери продолжал действовать угнетающе, вынуждая периодически приоткрывать один глаз, раз за разом удостоверяясь, что там никого нет.
Не скажу, сколько в итоге продолжалась эта мука, но настал момент, когда я не выдержал. Собрав всю имевшуюся у меня смелость в один спонтанный порыв, я быстро выпрыгнул из кровати, стрелой бросился к проему, и с грохотом захлопнул чертову дверь. А когда дело было сделано, также быстро вернулся обратно.
С закрытой дверью стало заметно спокойнее. Спустя некоторое время я уже благополучно клевал носом. Только окончательно отключиться все равно не удалось. Сквозь плавно-накатывающую дремоту, мне вдруг послышалось красивое, женское пение. Оно лилось мягко, мелодично. Так в старых фильмах, что я видел, молодые девушки пели песни своим суженным. А доносилось пение ни откуда-то из дому, а словно из глубин моего собственного подсознания.