Она опустила голову, не желая обнаружить пронзившую се боль. Но Уорик даже не взглянул на нее, целиком поглощенный разговором с братом. С его лица исчезли суровость и напряженность.
Юстин откашлялся.
— Дракон поживает прекрасно, как, впрочем, и всегда. Чуть не вырвался из стойла, когда ты уехал. Он будет счастлив, когда ты снова оседлаешь его.
— Он свое получит, — отозвался Уорик, глубоко погруженный в размышления. — Завтра я проедусь на нем по графству. Он еще пожалеет о спокойной жизни.
Юстин продолжал докладывать: несколько крестьян просят аудиенции — хотят подать прошение. Затем он извинился перед Ондайн, что нагоняет на нее скуку подобными разговорами. Она ответила, что, напротив, ей все внове и потому интересно.
Во время разговора девушка время от времени чувствовала на себе пронзительный взгляд мужа, но так и не сумела понять, доволен ли он ею. Лишь теперь она постигла глубину его обмана: тайну их брака знал только Джек. Уорик не хотел делиться даже с собственным братом.
За дверью послышался шум, и через некоторое время в зал вошел человек. Он казался ровесником Уорика. На нем были простые, но прекрасно сидящие коричневые панталоны и кожаный жакет грума. Волосы были черны как вороново крыло, а загорелое лицо загрубело от солнца и ветра.
Граф поднялся при его появлении и приветливо улыбнулся:
— Клинтон!
— Уорик! — Клинтон подошел к хозяину замка и пожал ему руку. Ондайн с удивлением смотрела на обмен любезностями. Клинтон, похоже, работал в поместье, но они с графом приветствовали друг друга без церемоний. Впрочем, поведение Уорика вообще отличалось от общепринятого: он был любезен с людьми более низкого общественного положения, что, однако, нисколько не умаляло его собственное.
— Познакомься, Ондайн, это Клинтон, хозяин конюшни, — представил Уорик. — Клинтон, это леди Ондайн.
Клинтон повернулся к ней. Она посмотрела в его темно-зеленые глаза. В его лице ей почудилось что-то очень знакомое. Ондайн испугалась, лихорадочно вспоминая, где могла с ним встречаться. Но его слова и почтительное поведение сгладили страх, она вновь обрела спокойствие и уверенность.
Клинтон отвесил поклон:
— Моя леди, ваш покорный слуга.
— Хочешь вина? — спросил его Юстин, и Ондайн еще раз удивилась непринужденному обращению с конюшим.
— Если не помешаю.
— Нет… Я хочу порасспросить тебя про лошадей, — сказал Уорик и улыбнулся. Игривый блеск в глазах придавал ему плутоватый вид. Ондайн не сомневалась, что любая женщина, очарованная этой дьявольской улыбкой и взглядом, с легкостью пошла бы на что угодно ради утоления страсти, даже зная, как это опасно.
Уорик вдруг поднялся с места и проговорил:
— Прошу прощения, сначала я провожу жену в спальню…
— Но… — хотела возразить Ондайн, но Уорик уже подошел сзади и отодвинул стул, помогая ей выйти из-за стола.
— У вас был длинный день, — напомнил он таким тоном, что она сочла за лучшее не спорить. Юстин и Клинтон встали, поклонились и пожелали спокойной ночи.
Граф вцепился ей в руку, не позволяя даже достойно им ответить, и потащил через портретную галерею. Теперь здесь было темно; наступила глубокая ночь, и только несколько свечей слабо поблескивали из зала. Ондайн старалась идти в ногу с Уориком и пыталась понять, почему он так неожиданно решил избавиться от ее присутствия.
— Милорд! — осмелела она, подходя к очередным дверям. Уорик вошел в комнату, очень похожую на предыдущую, только обставленную по-другому. Вдоль восточной стены тянулись полки с книгами; налево друг против друга стояли массивный стол и маленький, изящный секретер; справа на плетеном коврике — клавикорды и арфа. Пламя свечей создавало уют.
— Вот и наша половина, — спокойно сказал Уорик и, не дав ей даже осмотреться, не останавливаясь, прошел дальше через маленькую дверь в заднюю комнату. Ондайн увидела просторную мужскую спальню с туалетным столиком, умывальником и огромной кроватью под балдахином, к которой вели высокие ступени. Шпалеры, расшитые маленькими зелеными дракончиками, украшали стены, а богатые драпировки закрывали окна.
Но и здесь они не остановились. Уорик открыл дверь еще в одну комнату, такую же большую, как спальня. У задней стены стояла белая эмалированная ванна невероятных размеров. Рядом с ней — деревянная подставка с зеркалом для бритья, туалетный столик с раковиной. Решетчатые двери вели наверняка в гардеробную.
В этой комнате Ондайн тоже ничего не разглядела. Уорик толкнул третью дверь, и они наконец остановились.
— Ваша спальня, мадам… — Он приподнял бровь и отпустил руку девушки. — Здесь вы в полной безопасности, уверяю вас.