— Ах! А вот и они, — раздался голос короля, прервав беседу дам. Карл, заметив Анну, хмуро приветствовал ее: — Как, леди, вы вернулись?
— В моем замке слишком скучно.
Карл поднял темную бровь, но больше ничего не сказал. Он взял Ондайн за руку и пошел с ней вниз по дорожке, предоставив Остальным свободу действий, но ясно давая понять, чтобы они сохраняли дистанцию, оставаясь позади.
Ондайн так хотелось выяснить, почему Уорик понижает голос, а Анна смеется так завлекательно. Но она не могла. Тихим голосом Карл потребовал ее внимания.
— Я глубоко взволнован. Я был уверен, что рассудок Уорика помутился от горя и чувства вины, но теперь я знаю, что убийца воспользовался моим гостеприимством. На вас напали?
— . Испугали чуть ли не до смерти, — уточнила Ондайн.
— Теперь стражники всегда будут около вас, — пообещал король, затем задумался. — Уорик просил меня сегодня разрешить ему развестись с вами. Я сказал, что я не церковь, — король вздохнул, — хотя всем известно, что это возможно.
Она задохнулась:
— Он просил вас… о разводе?
— Да!
Прекрасные глаза Карла остановились на Ондайн с сочувствием и любопытством.
— Теперь он понимает, что план жениться на вас был одним из самых безрассудных. Леди, он не хочет причинить вам вред.
«Нет, он просто меня не хочет, во всяком случае, в качестве жены!» — подумала она с такой острой болью и отчаянием, что даже испугалась, что закричит или ударится в слезы на глазах у короля.
— Я спросил его о ребенке, и он признался мне в сбивчивых выражениях, что вы не беременны. Когда вы покинете двор на этот раз, он собирается на одну ночь заехать домой, чтобы собрать ваши вещи, после чего отправит вас в колонию по дороге в Ливерпуль.
Ондайн опустила голову, все еще не в состоянии вымолвить ни слова.
— Я открыл вам планы Уорика, моя дорогая! Хотя он мой лучший и преданнейший друг, я не могу скрывать правду от женщины вашей красота, честности, страсти… и чести. Возможно, разлука с Уориком поможет вам распутать клубок вашей собственной жизни.
Голос наконец вернулся к ней, но хриплый и срывающийся:
— А вы сказали… кто я?
— Я не мог выдать то, что почитал за тайну.
— Спасибо. Благодарю вас, государь, — прошептала она.
— Без слез! Сегодня у нас роскошный бал. Я приказал устроить танцы. Будущее покажет! Если я смогу помочь вам, знайте, я это сделаю!
Она кивнула. Они остановились и подождали, пока подойдут остальные. Ондайн не могла говорить и молчала, когда все вместе двинулись к реке, чтобы сесть в ботик.
Юстин тоже молчал. Король, Анна и Уорик поддерживали разговор, а Анна веселилась сверх всякой меры. Ондайн с беспокойством заметила, что ее соперница открыто и довольно дерзко посматривает на нее, словно ей известно что-то важное и она готовится к нападению.
«К нападению? — в тревоге спрашивала себя Ондайн. — Возможно ли это? Могла ли Анна угрожать мне, одевшись в плащ и нацепив когти, тогда, в Четхэме? Неужели это она запугала Женевьеву до смерти?»
Это казалось невозможным. Анна не была похожа на убийцу, хотя и превращалась в коварную интриганку, когда речь шла о ее собственной выгоде.
Ондайн почувствовала сильную усталость и какое-то равнодушие. Теперь Уорику придется самостоятельно охотиться на своих привидений. Тем более что он собирается отправить ее в колонию. Самое время побеспокоиться о собственном будущем. Колония! Она не может уехать из Англии! Дело ее жизни — раскрыть составленный против нее заговор.
На королевском дворе в Хэмптоне каждый пошел своей дорогой: Юстин, завидев Букингема, захотел с ним поговорить, король удалился, бормоча что-то себе под нос, Анна помахала рукой Хардгрейву, весело засмеялась и пошла вперед, чтобы присоединиться к виконту.
Ондайн нечего было сказать Уорику, когда они вернулись к себе в комнаты. Он казался таким чужим, а все вокруг — бессмысленным. От боли раскалывалась голова, и Ондайн, решив отдохнуть, прилегла на постель и быстро уснула. Сновидения приходили и уходили, как быстро бегущие облака, но все они были тревожными. Она видела тюремщика в Ньюгейте с полусгнившими зубами, смрадным дыханием и похотливой улыбкой. Этот образ погас и уступил место следующему: перед ней стояло существо в маске, как тогда, в церкви. Она поборола таинственное существо и увидела себя в объятиях отца, на королевской половине в Вестчестере. Вот поднятый меч падает, слышатся визг и топот бегущих стражников.
Она видела кровь, обагрившую каменный пол… Кровь ее отца. Во сне она испытывала боль и ужас. Вот она бежит куда-то из последних сил. Если ей не удастся сбежать, никто не поверит в ее невиновность…