- Да, трупяк нехорош. В печали умерщвлен, - сочувственно сказал Банник. Он проковырял по скамье туда-сюда в раздумье. - Знаешь что... Возьми четыре камня из каменки, большие вложи ему в руки, маленькие положи на глаза. Да веки закрой сперва.
Когда Тихон все выполнил, Банник посмотрел на тело и покачал головой:
- Силен его гнев. Глубоко в нем проросло семя, - Банник посмотрел на духовника. - Ну что стоишь, скинь эти ветки и тряпку да тащи еще камней: два на грудь положи, один на чрево, и последний на лобок.
Тихон разложил камни, как просил дух бани. Некоторое время они смотрели на тело.
- Теперь начнем, - сказал Банник.
Вначале ничего не происходило. Тихон терпеливо ждал. Через некоторое время от камней стал подниматься пар. Влага вокруг камней начала испаряться. Банник прокашлялся и начал петь свою песнь, в которой был слышен то вой ветра, то скрежет камней. Камни на теле стали краснеть, пока совсем не скрылись под паром. Через время вся комната была скрыта густым паром. Тихон сложил руки в молитве, сел на пол и закрыл глаза. Ему было жарко, но он старался не обращать на это внимания. Туман стал сгущаться, двигаться. В нем то появлялся, то исчезал темный силуэт. Банник закончил свою песнь и хлопнул ладошками, издав гулкий звук. Туман, влекомый неведомой силой, скрылся в трубе.
- Ну все, прокаженный. Открывай глаза, - весело произнес дух бани.
Тихон медленно открыл глаза и взглянул на лежавшее тело: былая вздутость прошла. Убирая камни, духовник заметил, что на коже остались ожоги, а камни на глазах прожгли зрачки и упали в череп.
- Спасибо тебе, хозяин бани, - произнес духовник и снова налил тому молока.
- А ты добрый для люда. Дважды угощение дал, - довольно произнес Банник и стал лакать молоко.
Пока дух пил молоко, Тихон одел круглый кулон и, выдохнув, он снова скрыл свои рога.
- Сложно у вас всё, люди, - закончив с молоком, сочувственно произнес Банник. - Не тем родился - проблема. Не так умер - проблема.
- Мы свободны в своем выборе, - кротко ответил Тихон. Взяв мисочку, он протер ее еще влажным белым покрывалом, после чего засунул в котомку.
- Это хорошо, что твоя мечта - родиться прокаженным - сбылась.
Тихон молча стал накрывать тело простыней.
- Не злись, человече, - миролюбиво произнес Банник. Тихон ничего не ответил. Хозяин бани продолжил: - Вас, людей, не понять. Вы бежите с тех мест, где родились, в места, где родились другие. Вы хотите то, что принадлежит другим, но не отдаете другим то, чем сами владеете.
- Не все люди такие.
- В этом то и проблема. Вы разные и в этом ваша проблема. Вам бы найти свою баню и жить в ней.
Тихон грустно улыбнулся.
- Прощай, хозяин бани, - духовник повернулся к двери.
- Ты странный, человече. Прощай.
Тихон вышел в предбанник.
- ... третий глаз у него там! Точно тебе говорю, я видел, как он движется! - стоя спиной к Тихону, с жаром говорил темноволосый дружинник другому.
- Тсс! - второй, светловолосый с широко открытыми глазами юноша, увидев духовника, толкнул говоруна. Тот, замолчав, посмотрел на Тихона.
- Где Гостомысл? - спросил духовник у дружиников.
- Мы вас к нему отведем, - произнес светловолосый.
Они молча двинулись от бани обратно к дому. Тихон держал руки в молитве. Дружинники периодически поглядывали на него и на его повязку на голове.
- Все, пришли. Ждите здесь, я позову старика, - произнес якобы видевший глаз дружинник.
Тихон и светловолосый остались на улице. Воин был младой, его терзали вопросы, но он боялся спросить их у духовника и потому постоянно чесал себя то за нос, то за щеку. Его взгляд то и дело возвращался к повязке на голове Тихона. Духовник посмотрел на юношу, тот улыбнулся:
- Меня Третьяком зовут. Я третий у Микуши. Братия мои давно уже в старшей дружине! Я тоже собираюсь через год к ним, - радостно выпалил воин. Тихон внимательно на него смотрел. Тот, чувствуя себя неуютно, опустил взгляд. - Так, значитца... Вы... кончили плаксу?
- Я дал ему покой.
- Ага. Да, значитца, покой... Это правильно. Раз уж он покойник, так и покой ему нужен, - поняв, что что-то сказал не то, он покраснел, затем глянул на повязку духовника и снова опустил глаза. - А... плакса хотел баньки?
- Что? - Тихон удивился.
- Ну... Вы это. Баньку затопили. Мы глядь, а из трубы дым идет. Еще думали, зачем вам, а вон оно как, - болтал Третьяк. - Ну Гузьма не был чистоплюем, но может после смерти хотел быть чистеньким...
- Хорошо, что вы кончили, - перебил воина подошедший Гостомысл. - Вам еще что-то нужно?
- Где нашли тело?
- На берегу реки. Там, где “гулькин нос” торчит. Третьяк вас проводит, - Гостомысл рукой указал на воина, - а я, если не нужен вашей светлости, пойду по делам.